Бояре Романовы и воцарение Михаила Феoдоровича. Платон Васенко

ему на долю. Он был женат на Ксении Ивановне Шестовой, происходившей от хорошей, хотя и сильно уступавшей Романовым-Юрьевым в знатности московской фамилии, которая была в родственных связях с Салтыковыми. Отец ее владел вотчинами в Костромском крае, и некоторые из них, например знаменитое Домнино, пошли в приданое за его дочерью. От брака с Ксенией Ивановной боярин Федор Никитич имел несколько детей. Большинство из них умерли в младенчестве¹⁶². В живых остались лишь дочь Татьяна и сын Михаил. Он был, по-видимому, младшим в семье, родился двенадцатого июля 1596 года¹⁶³. Не знаем, как протекли первые годы будущего великого государя и царя всея Руси. Сохранилось до нашего времени лишь несколько предметов, которые предание присваивает ребенку Михаилу Федоровичу: колыбелька, стулик, рукавички, туфельки, игрушечки. Одно можно сказать с уверенностью: нежный отец окружал своих детей любовью, ласками и заботами. «Малые де мои детки, – с глубокой горестью говорил впоследствии ссыльный инок Филарет, – маленыш де бедные осталися; кому де их кормить и поить? таково де ли им будет ныне, каково им при мне было?». Из этих слов ясно видно, как хорошо жилось малютке Михаилу Федоровичу до опалы и пострижения его родителей.

      В будущем младшего сына боярина Федора Никитича ожидали и тяжкие невзгоды, и великая будущность: ему предназначено было стать основателем могущественной, ныне царствующей династии. Но это произошло в 1613 году, а до того и ребенку Михаилу Федоровичу, и всей Руси пришлось пережить страшные бедствия. Младенцу Михаилу предстояли нежданная разлука с родителями и ссылка из Москвы, его родине – потрясения самозванщины и колебание государственного строя, «разруха» и «лихолетье». Для ясного уразумения последующей судьбы Романовых и обстоятельств избрания Михаила Федоровича царем всея Руси мы вынуждены будем по временам обращаться к истории Смуты конца XVI – начала XVII века.

II

      Смутное время в Московском государстве совпало с прекращением династии Ивана Калиты и часто ставится в связь с этим событием. Последний по времени взгляд подобного рода принадлежит такому высокоавторитетному исследователю нашей старины, как недавно скончавшийся В. О. Ключевский. В третьей части своего курса русской истории знаменитый ученый высказывает следующее мнение. В Московской Руси у народа был крепок взгляд на государство как на вотчину государя. Поэтому немыслимы были и восстания против царя, – полного хозяина в своей земле. Вследствие такого вотчинного взгляда недовольные положением дела в государстве бежали из него; «брели розно», но не думали бунтовать против верховной власти. Подобное положение вещей, чрезвычайно выгодное для монархической идеи, в то же время имело одно определенное и пагубное для государства последствие: население Московской Руси не могло усвоить себе идеи выборного царя. Вот почему все выборные государи дорожили фиктивным или реальным родством с угасшей династией. Вот почему стала столь опасной и нашла столько подражателей идея самозванчества. Вот почему и «Смута прекратилась только тогда,