Палач приходит ночью. Валерий Шарапов

прикончить.

      В тот вечер я возвращался с работы домой, как всегда срезав путь через бурный ручей. С утра как-то все не ладилось. Трактора не заводились. Инструмент ломался. Да еще и сейчас поскользнулся на камне и промок в ручье.

      Состояние было какое-то напряженное. И это напряжение росло с каждым шагом. Меня пронзило предчувствие – что-то будет. Как истинный материалист, я только отмахивался от него. А как нормальный человек, максимально сосредоточился и ждал подвоха.

      Скользнул, спускаясь по покрытому травой склону. Уловил какой-то шелест. И на меня сейчас же лавиной обрушилось ощущение чего-то враждебного, холодного и смертельного рядом…

      Глава одиннадцатая

      Уже не заботясь о том, что могу выглядеть глупо, я резко согнулся. Споткнулся. Распластался на земле.

      И вовремя. Грянул выстрел. Над моей головой просвистела пуля. С таким же примерно звуком, как и тогда, когда в меня палил польский полицейский.

      А потом все мое существо заполонил порыв: «Беги!»

      Пригнувшись, я резво припустился прочь. Грянул еще один выстрел. Но я уже подбегал к своему дому, до которого было совсем недалеко.

      Заскочил в дом очумелый, с выпученными глазами. Поймал на себе такие же очумелые взгляды родни.

      – Чтой-то там грохотало? – заверещала моя тетя.

      – Стреляли, – коротко ответил я.

      – И в кого ж то стреляли?!

      – В меня!

      – Ой, страхи-то какие!

      Но я на причитания родных внимания не обращал. Метнулся в чулан. Там лежало отцовское охотничье ружье, которое он раньше прятал от польских властей, а теперь зарегистрировал как положено. Схватил его и, загоняя патрон, ринулся из дома.

      – Куда? Не пущу на погибель! – закричала тетя.

      Но я обогнул ее, крикнув:

      – Уйдет ведь, сволочь!

      Выскочил из дома. Огляделся.

      И тут вернулась способность трезво соображать. За кем бежать? В кого стрелять? Злоумышленник, скорее всего, давно уже чешет через заросли, как лось в период гона. А еще хуже, если затаится и рубанет по мне из засады.

      Оставалось вернуться в дом. Там всю ночь я не сомкнул глаз. А утром отправился к уполномоченному.

      Логачев, выслушав новости, посмурнел:

      – Все же решили отомстить. Знаешь, лучше бы тебе пока куда-нибудь съехать. На учебу там…

      – Все равно скоро в армию.

      – Это когда будет. А достать они тебя могут в любую минуту. Чистим мы их, чистим, а они, как тараканы, снова лезут. Много их, сволочей.

      Обстановка действительно была неспокойная. Продолжались террористические вылазки против властей. Так что прибьют тут меня, никто и не заметит. Но сниматься с родного села я не собирался.

      – Не поеду! Мне бы револьвер. От врагов отбиваться.

      – Дал бы. Но не могу. Револьверы только партийным и советским начальникам положены.

      Я знал, что НКВД выдавало начальству со своих складов наганы в смазке. У отца такой был. А братья не дослужились. Ну а я уж и подавно.

      – Неправильно это, –