Верхний мир. Феми Фадугба

еще длиннее, и если у банды еще были какие-то надежды его догнать, скоро от них ничего не осталось. У Спарка было больше всего мотивации припустить за ним, но он сейчас сидел на кортах, держался за подбородок и бормотал что-то на тему, что Резня и его люди – трупы, трупы.

      А совсем скоро Резня будет то же самое говорить про меня.

      Глава 2

      Риа. 15 лет спустя

      Я вышла на позицию бить штрафной и мимоходом бросила еще один, последний взгляд на заляпанные грязью ботинки вратаря. Она проветривала перчатки в направлении дальнего угла ворот – предупреждала, что, мол, готова нырнуть за мячом на всю ширину, сколько ее там есть, если понадобится, но ноги говорили другое. Ноги говорили правду. Они стояли плотно, на всей стопе, широко расставленные и свидетельствовали, что вратарь твердо намерен не сходить с места.

      Хренового вруна поймать легко. Достаточно просто подождать, пока он сам свалится в яму, которую вырыл для других. С врунами второй лиги уже требуется некий навык. Главное – внимательно следить, не изменится ли вдруг паттерн движения, когда ты задашь совершенно невинный вопрос. Он должен измениться. Но единственный способ изловить действительно крутого вруна – и тут я имею в виду реально стандарт Лиги чемпионов, таких врунов, что повенчаны со своим враньем и сами себя в нем убедили, – это смотреть на ноги. Ноги, они, видите ли, не врут. На поле или вне его, это закон природы, и обдурить его невозможно. Никто не дает себе труда натренировать ноги обманывать – потому что туда попросту никто не смотрит.

      Когда я объяснила все это моей сводной сестре, Оливии, она решила, что я ей пудрю мозги. А потом, на следующий день, она в классе наклонилась подобрать с пола стилус и заметила любопытный факт: ноги у всех смотрели носками в дверь. Как будто ботинки были стрелками компасов и показывали туда, где все на самом деле хотели быть. Дальше по дороге домой она увидела, как полисмен допрашивает какого-то чувака на Рай-лейн, и поняла, что он стоит на точно таких же характерных стопах, как всегда стоят копы… и как копы, видимо, вообще всегда стоят, даже когда они в штатском. Не самое бесполезное знание, если что. Ну, и чтоб совсем уже понятно было, вечером перед сном по телевизору крутили повтор «Кто хочет стать миллионером», так она сказала, что всякий раз, как участник правильно понимал вопрос, у него откуда ни возьмись возникали счастливые ноги. Не пляшущие, нет – чтобы плясать, нужно головой думать, – а именно счастливые: такие беспорядочные взбрыкивания, которые стопы откалывают сами, без разрешения свыше.

      – Двадцать секунд, Риа! – крикнула судья Джиббси (на губе у нее без дела болтался фиолетовый свисток).

      Арктический ветер кидал дождь параллельно земле; капли даже не били – они жалили. Как и на большинстве тренировок, трибуны стояли пустые, но на поле предвкушение так и бурлило. Все не сводили с меня глаз – гадали, наломаю я дров или нет. Надеялись, что таки да.

      Я привыкла играть в соревновательные игры. Но не к тому, что все в них до ужаса серьезно и важно. Всего через несколько недель