Клад Худояра. Сказки русских губерний. Л. Шпыркова

зерно молоть, возвращается и рассказывает: у мельника жена заболела, почернела вся. Ходит и ищет что-то, и плачет, как скаженная. Мельник, говорит, в город хотел за доктором послать, а мельничиха ему говорит: – Не надо, я сама найду. А что найду, не говорит.

            Ночь проходит, утром вдруг стук в ворота. Жена говорит: не открывай, муж удивляется: почему. Не послушал, пошёл, открыл ворота, а там мельничиха стоит.

      – Покажи, говорит, мне муку, какую тебе вчера смололи.

            Он показал – а мука вся чёрная. Колдунья как закричит:

      – Это вы у меня дитя украли, отдайте, не то плохо вам будет.

            Мужик видит: баба не в себе, не знает, что и сказать. Выходит тогда Дарьюшкина мать и как схватит мельничиху за волосы, и ну таскать, как веник, по двору. Та визжит, мельник за голову схватился, потом побежал соседей звать: две бабы разом умом рехнулись. А мать ведьме говорит:

      – Ты у моей дочери жизнь забираешь для лягушки своей, нечисти болотной. Ты её от водяного родила, а хочешь, чтоб она девицей стала? Не выйдет у тебя ничего! Твой лягуш у меня в бочке сидит, а на бочке крест лежит, так что тебе его не вызволить.

             Колдунья в слёзы да крик:

      – Не губи моего лягушёночка, отдай, всё сделаю, чтоб Дарья поправилась.

            Пошли они в дом, да ведьма в комнату войти не может: там иконы висят.

      – Убери, говорит, иконы.

      – Нет уж, лешачка, стой тут.

            Привела мать Дарью, ведьма пошептала что-то, и дочка в себя пришла.

      – Ну, отдавай мое дитя, – велит ведьма.

      – Отдать отдам, только ну, как ты опять за старое примешься?

      – Не примусь, если ты дочку окрестишь в церкви.

      – Вот после крестин и отдам, – стоит на своём мать. Как ведьма ни плакала, ни умоляла, ни в какую. Тогда говорит:

      – Ну, ладно, смотри.

            И пропала вдруг, как не было её. Мать отцу стала говорить: вот девчонка у нас не крещёная, оттого и болеет. Давай окрестим завтра же. Муж не против, решили наутро в церковь идти. Ночью жена встала воды попить, и выглянула в окно. А там луна светит, всё видно, почти как днём. Смотрит она – а муж ее как заворожённый, по двору бродит. Может, ищет чего? Ей страшно стало, она окно открыла и позвала его, чтоб в дом шёл. А он не слышит, идёт к сеновалу, берёт вилы да и к дому обратно идёт. Чует бедная женщина – неладно что-то. Взяла икону и на пороге встала с иконой в руках и молитвой на устах. А он уже подошёл, размахнулся, чтоб, значит, вилами её заколоть, да вдруг зашатался, вилы выронил. В себя пришёл и говорит: – Что-то неможется мне, пойду лягу.

            Ушёл, значит, лёг и сразу заснул. А жена наклонилась, чтоб вилы убрать, а они как поднимутся в воздух, да на неё! Но икона нечистую силу остановила, упали вилы.

      – Ах, так, – говорит женщина, – ты тут погубить нас хочешь, не ушла, значит. Уговор нарушила, и я так поступлю. Сейчас пойду твоего лягушонка святой водой окроплю.

            Только она эти слова сказала, ведьмачка тут