Единственная для царя. Жанна Хохлова

служите, жестоки в меру, исполнительны, – оценила царица.

      А Мардохей подумал о том, что Кассандана хочет разбить придворных будущего царя по маленьким враждующим группкам, чтобы те грызлись между собой и ни у кого даже мысли не возникло претендовать на центральную власть. Что ж, умно́. Кассандана хотела противовес нескольких диа́спор, что Мардохей прекрасно понимал. И каждый из приближенных хотел хотя бы немного преференций от того куска пирога, к которому ему будет предоставлен доступ монаршей особой.

      – Царевич, судя по слухам, умён не по годам, он не возвысит предателей, ведь обманувший единожды, сделает это ещё раз, – решил сгладить слишком острый разговор мужчина.

      – Хашаяр – моя надежда, он великодушен и милостив, хитёр и умён, а если власть возьмёт Бадияр, то вместе с теми придут те, кто погубит и мой и твой народ окончательно, служи моему сыну верно, как служил Курушу в сатрапии, молчи о тех делах, что делал для царского венца, тогда волки будут сыты, и овцы целы, – Кассандана подытожила разговор и удалилась также как и появилась: бесшумно и величественно, оставляя за собой множество вопросов и смутную тревогу.

      Глава 4

      Кассандана неспешно дошла до узкого коридора, где её встретила Атосса. Молодая женщина неглубоко поклонилась старшей и подняла взор, полный преданности. Неподалёку стояли два воина с мечами в ножнах, огромные, расслабленные, но взглядом внимательно обшаривающие узкое пространство. Кассандана не желала, чтобы лишние люди знали о её встрече как с Мардохеем, так и с Атоссой. Впрочем, с Мардохеем больше. Тот был мужчиной, чужеземцем, прибывшим недавно из сатрапии, о котором никто пока не знал. Атосса же была фавориткой Куруша, и их встреча не могла вызвать пересудов.

      – Царица Кассандана, прекраснейшая жена между живущими, – поприветствовала она мать Хашаяра.Старшая женщина слегка улыбнулась и молчаливо повела подбородком.

      – Бардия что-то замышляет, но в приближённом кругу об этом не говорят, – начала Атосса, быстро поняв, что царице неинтересна вся эта мишура с чествованием.

      – Пьёт? – коротко спросила та.

      – Часто, – ответила молодая женщина, – кубки за кубками подносятся к его устам.

      – А как новость с возвышением Хашаяра воспринял?

      – Кассандана наблюдала за выражением лица девушки.

      – Плохо, – Атосса судорожно вздохнула и продолжила, – надо отвести беду от царевича Хашаяра, – слишком эмоционально.

      Кассандана приподняла левую бровь, на лице застыло изумление вперемежку с презрением. Но чувства затем стёрлись, вновь являя застывшую маску величия.

      – Влюбилась что ли? – бесстрастно проговорила старшая женщина, не меняя выражение лица.

      Атосса покраснела.

      – После отца-то к сыну?! – слова ударили наотмашь.

      Молодая женщина ещё сильнее вспыхнула.

      – Я из царского рода, – проговорила та и во взоре отразилось пламя внутреннего гнева, который казалось ещё совсем чуть-чуть и выплеснется