Заложница командора. Виктория Серебрянская

я решила рискнуть вернуться самостоятельно в бальную залу. В конце концов, сейчас не каменный век. Найду кого-нибудь, мне помогут.

      Уже через пять минут моя решимость начала таять. Я оказалась гораздо более невнимательной, чем мне казалось. В попытках абстрагироваться от разгорающегося под боком скандала, я пропустила очень много полезной информации. А поняла это только тогда, когда остановилась на первом же пересечении двух коридоров. Я была железно уверенна, что мы шли сюда по прямой, никуда не сворачивая, пока не остановились на Т-образной развилке под картиной. И вот на тебе. Перекресток. Может, мы его проходили, а я просто не обратила внимания на боковые ответвления?

      Я решила идти прямо, никуда не сворачивая. Полагая, что рано или поздно коридор куда-то, да выведет. И я почти угадала.

      Почти пятнадцать минут быстрой ходьбы по коридору с приглушенным освещением, когда вязкую тишину нарушает только шорох моих юбок, а каблуки не стучат потому, что пол покрыт каким-то странным составом, напоминающим полиуретан, и вот я уже в отчаянии утыкаюсь носом в огромную, на две створки, дверь, сплошь покрытую искусной резьбой. И вокруг ни единой живой души.

      Постояв под дверью пару минут, и изо всех сил прислушиваясь к тишине, я пришла к выводу, что придется мне все-таки испытать судьбу и постучаться в эти роскошные двери. Иначе я рискую и до утра не выбраться из этого проклятого лабиринта. С губ сорвался горький смешок. Наверное, Моник планировала эту каверзу заранее. Иначе с чего бы ей заставлять меня снимать комм и оставлять его со всеми моими вещами в доме у Моник? Наверное, сейчас хихикает где-то, гадина, на пару со своим мерзким женишком.

      Я решилась постучать именно в эти шикарные двери только потому, что обычно за такими дверями находятся приемные больших начальников и, соответственно, в предбанниках сидят секретари. Вот у секретаря, если он еще на рабочем месте, я и узнаю, как отсюда выбраться. А если уже ушел, тогда придется попытать счастья за другими дверями. Блуждать одной больше не хочется, спасибо.

      Выбрав относительно чистое от резьбы место, я довольно сильно постучала костяшками согнутых пальцев. Обычно, такие двери очень толстые, а пространства за ними почти огромные, буду скрестись пальчиком, как благовоспитанная барышня – меня никто и никогда не услышит.

      Каково же было мое изумление, когда дверь после первого же стука взяла и открылась!

      Я замерла в нерешительности на пороге. С одной стороны, дверь открыта, значит, кто-то да есть в помещении. С другой стороны, чего ради этому кому-то сидеть в темной, неосвещенной комнате? А в том, что помещение не освещено, а вернее, освещено из какого-то внешнего источника, сомнений у меня не было. Потому что в узкой щели приоткрытой двери яркого электрического света не было. Только бродили неясные тени по темному полу.

      Чувствуя себя последней идиоткой, я робко спросила в щель приоткрытой двери:

      – Есть кто живой? Мне помощь нужна!

      Ответом мне была тишина. И тогда я, сама