Белый колет и фригийский колпак. Сергей Юрьевич Соловьев

эти,семёновские, разузнать, да кто его знает, видели что нет?

      – Мне идти гроб ладить… – вспомнил ещё один.

      Навстречу шёл, да почти бежал приказчик, утирая пот со лба платком по барской моде.

      – И где были? – закричал он.

      – Да ты, Петрович, не серчай. В лес ходили, гуляли.

      – А чего рожи битые? – спросил он, подбоченясь.

      – Скользко там, Кузьма Петрович. Ветки, шишки, грибы. Попадали все, да лица и побили.

      – Пороть велю. – кричал приказчик, – Опять драки затеваете с соседскими? Кнута отведаете, как бог свят, – и Кузьма погрозил пальцем.

      – Так и не нашли, Кузьма, кто Фому зарезал?

      – Непонятно, – и мужчина развел руки, – Может и Марфа убила, да убежала, испугавшись. Барыня приходила, вся в слезах. Сильно Фому жалела, но и полный кошель серебра принесла. Долго Екатерина Алексеевна проплакала рядом с Евдокией в доме Панкрата.

      – Странно как… – не знал что и сказать в ответ заводила, – не припомню, что бы барыня так попросту в крестьянский дом захаживала. Больше о оброке заботилась да о барской запашке.

      – Креста на тебе нет, Леонтий, – строго ответил приказчик, – великой доброты женщина, всё в заботах о вас, неблагодарных. Ну по домам идите, помолитесь о Фоме.

      Крестьяне разошлись по домам, вечерело. Домочадцы встречали родных, и там долго шли разговоры о смерти юноши и о пропаже девушки.

      ***

      Илья подошёл к воротам усадьбы, постучался деревянным молоточком в калитку. Привратник, увидев кто, открыл без вопросов.

      – Привет, Илья. Полкана привяжи здесь, в доме барин и его гости.

      – Привет, Софрон. Сейчас сделаю.

      Охотник прикрепил поводок собаки рядом с будкой привратника. Полкан дал себя привязать, привычный ко всему, как и хозяин, и без роптаний лег на траву, Илья привычно осмотрелся, пытался заметить новое. Он прошёл, будто бы просто так, к каретному сараю. Там стоял и незнакомый экипаж.

      – Привет , Илья!– поздоровался с ним дворовый, сильный мужчина средних лет с бородой лопатой, – опять к нам?

      – Привет Савва! Да а как же, к вам. Вдруг барин пострелять уток соберется. Любил он это дело, как старый барин, Георгий Петрович.

      – Евгений Георгиевич новую забаву завёл. Решил гончих завести, для них сейчас новый дом строят. А так уж двух сук и кобеля, а одна уж приплод завела.

      – Однако…И приехал кто?

      – Да гости с ним вместе прикатили. Из Москвы, Анатолий Андреевич Ганевич да Николай Александрович Тулупов, а с ними и дама из модного дома, мадемуазель Женевьева.

      – О как! Эка невидаль! Что же барин, жениться на француженке собрался?

      – Нет, просто компаньонка. И Евгений Георгиевич себе новую горничную завёл, вчерась привёз.

      – То же француженка?

      – Нет, православная, кажись. Русская. Во флигеле живет, рядом с покоями молодого барина. Ни с кем не говорит, только ключница Евдокия ей сама еду носит, да Екатерина Алексеевна из-а неё серчали сильно, и молодого барина во флигель отослала.

      Илья сделал нарочито непонимающее лицо, покручивая усы,