Близнецы с Алатырь острова. Дети мертвой матери. Сергей Юрьевич Соловьев

принесли треножники, поставили их по углам, всего четыре, положили на них по куску смолы, и подожгли. Воздух стал наполнятся смолистыми ароматами. Прислужницы стали выдувать из двойных флейт жесткую, ни с чем не сравнимую музыку.

      – Приступай Эля, тебя Он любит более других, начинай. Возьми браслет, – и Пряха отдала ей золото Плита.

      Под музыку Эля начала танцевать, казалось, и не касаясь ногами каменного пола, скользя по поверхности едва заметными движениями, руки повторяли взмахи крыльев, она и была как Дева-птица, и вот, она бросила браслет в колодец, где-то глубоко плеснуло, а она тут же кинулась к золотому сосуду, встряхнула его три раза, и три раза по три доставала кости, всего девять штук и положила их на стол. Музыка не переставала играть, Пряха подошла к костям, закрыла свои глаза, задумалась о чем-то, открыла, а музыка же прекратилась. Послушницы с флейтами прекратили играть, и встали по углам комнаты. Пряха взяла первые кости с рунами и начала:

      Огонь из глубин землю сжигает

      Огонь лишь вам понять помогает

      Семь племен опять идти должны

      На Юг, Запад и Восток, в три далекие страны

      Путь близнецы опять возглавляют

      Видеть их Юг и Восток снова желают.

      Произнесла Пряха эти стихи, и осела на скамью рядом со столом, вдруг судорога прошла по лицу Элисии, глаза стали неживыми, и она заговорила незнакомым и глухим голосом, от которого у всех присутствующих заледенело сердце:

      – Слышал волхв ты мое реченье…

      Нерушимо богов сегодня веленье..

      Я лишь голосом их стал

      Силу избранным я отдал.

      Она прочла это четверостишье, бледность сошла с ее лица, Вага держался обеими руками за стену, ноги его не держали, Плит был взволнован, и опирался на свой посох, смотрел в пол, не в силах смотреть на ведьм больше.

      – Дайте доску, я запишу предсказанье, – пробормотал волхв.

      Послушница дала ему дощечку, и он стал ножом резать знаки, закончив, он отдал его Элисии, и та перстнем прижатым к доске, скрепила написанное.

      – Я хочу встретится с Уллем, – попросил он, кланяясь Элисии, – он должен знать о предсказании. Мара, будь рядом.

      Мара кивнула головой, и они трое собрались уходить от Прях.

      – Я должна уйти, мои добрые воспитательницы, – и Элла, как маленькая девочка, с плачем стала прощаться с Пряхами. С их глаз тоже капали слезы, которые они и не пытались скрыть, лишь гладили ее по голове, целовали без конца, и каждая стала пытаться надеть ей свои украшения на память-кольца, браслеты, все что было. Одна из них поднялась, и тоже плача, достала из-под скамьи палицу длиной в два локтя и бронзовый меч такой же длины в золотых ножнах, а другая, достала меч тоже, ножны которого были выложены мамонтовой костью. Плит смотрел на это, и не верил-это было похоже на проводы с умирающей, и покрывание мертвого тела милодарами. Элисия упала на колени перед Пряхами, одна из них хлопнула в ладони, и послушница принесла такой же