Выход в свет. Рассказы. Инга Сутурина

вдруг в меня выстрелишь, ничего не произойдет – в моей груди будет еще одна дыра, только и всего. Я не разлагаюсь. Мое тело почти не способно затянуть раны. Это не жизнь. Это жизнь в смерти, Катэйр.

      – А скорость?

      – Есть, – просто ответила Таллия, ничего не поясняя. Она рассматривала свою ладонь с внимательностью отличника на уроке пматематики. Катэйр перевел взгляд на окно. Гроза уже закончилась.

      Мужчина поднялся с кресла и на негнущихся ногах добрел до двери. Таллия так же молча проводила его. У машины остановилась, помялась, но начала:

      – Если что…

      Катэйр неопределенно махнул рукой и брякнул невпопад:

      – Пока.

      Таллия только кивнула, провожая машину взглядом. Память ему она не стерла.

      ***

      Мужчина очень обеспокоенно осмотрел Катэйра, пустым взглядом провожавшего любое телодвижение людей вокруг.

      – Сэр, с вами все в порядке? Могу ли я чем-нибудь помочь вам?

      – Нет-нет, все хорошо, – Катэйр вынырнул из калейдоскопа мыслей, внезапно обнаружив себя на заправке с пустым баком. Едко пахло бензином. Он проводил взглядом мимо пролетавших птиц и вспомнил, что не уточнил у Таллии про летучих мышей.

      Вампиры…

      Катэйр убедился, что мужчина закончил, выехал на дорогу и вдавил педаль газа в пол. Он ехал, ехал, ехал, пока у кого-то не хватило смелости подрезать его и громко обматерить в открытое окно.

      Катэйр внезапно разозлился на себя.

      Да лучше бы она оказалась феей!

      Как его вообще занесло в эти дебри? Как он повелся на это?!

      Таллия манипулировала им, всего лишь нагло манипулировала. Выяснила что-то о его сестре, вот и решила выдать это за какие-то там способности. А все эти перемещения? Гипноз. Психологический трюк. Вот и все.

      Да.

      Ничего этого не существует. Надо успокоиться. Если бы Таллия действительно была вампиром, то сожрала бы его, стоило двери закрыться. Или стерла бы ему память, как и обещала.

      Он поедет к сестре. Купит цветов. Ему нужно о многом ей рассказать.

      ***

      Таллия не звонила больше недели. Катэйр тоже не шел на связь, он все еще не отошел от этой истории.

      День за днем он пытался убедить себя в том, что все это неправда, а тот день ему просто-напросто приснился. Он искал – и нашел – сотни оправданий: гипноз, показуха, осознанный сон, виртуальная реальность – да что угодно, но только не реальная жизнь!

      Но где-то внутри звенел голосок того юного Катэйра, живого и открытого. Он постоянно нашептывал ему что-то о старых сказках. Корил за то, что он так просто предал доверие Таллии. Упрекал, что тот так долго ждал чуда и так быстро от него отказался.

      Катэйр вернулся в Дублин спустя неделю. Он был у родителей, которым постоянно казался угрюмым и утомленным, и каждый день проводил время с сестрой. Она ему не отвечала, но Катэйр почему-то верил, что его слышат и понимают. По приезде он просидел рядом с сестрой целый день, пока последнее слово о Таллии не сорвалось с его губ. Он ведь обещал рассказывать