Деревенский дневник. Энциклопедия деревенской жизни. Ольга Усачёва

Сначала послышался странный стук в сарае, как будто кто-то по деревянному ксилофону прошелся молоточком. Потом в калитку влетела запыхавшаяся баба Маня. Глаза её так и метали молнии, в поисках невидимого врага.

      – Где эта дура? Опять сбежала, зараза!

      Дед крякнул, и со смехом спросил.

      – Маргоша что-ли снова тебя провела?

      – Она самая, дура окаянная! Да ведь на минутку отвернулась, а она в дом сначала забежала, герань мою обгрызла, а как меня увидела – шасть между ног у меня в дверях проскочила и сиганула через забор. Я уже всю улицу оббежала, дай, думаю, к Мишке зайду. Знаю, что она тебя больше всех любит. Вот поймаю, рога-то ей пообломаю!

      – Да ты не горячись, Маня, и то верно, у меня она уже. Только что слышал, как по поленнице прыгала. Приведу её к тебе, но обижать не дам. Дитё же она несмышлёное.

      – Да я разве обижу? Сам знаешь, беспокоюсь. Сожрёт что-нибудь вредное, а потом заболеет. Помнишь, как она к Шурке в огород забралась в прошлом году, капусты с горохом наелась, пузо у ей разбарабанило – еле откачали.

      Пока баба Маня жаловалась, дед Михей пошел в сарай и через минуту вывел на двор белую козу с небольшими рожками. Она, как котёнок, ластилась к деду, прижималась к его руке и ласково бодала в бок. И тут дед запел частушки.

      «Я конечно не красива,

      я строптивая коза

      Но местами интересна,

      плюс красивые глаза!

      Это было так неожиданно, что я рассмеялась. Дед пел, а коза скакала вокруг него, будто танцевала. Такой милой картины я никогда не видела. Баба Маня присела рядом на завалинку и, наклонившись ко мне поближе, сказала.

      – Вона как раздухарился дед! Сейчас начнет анекдоты травить. Ему только повод дай.

      А дед, привязал козу к забору, где выросла весенняя свежая травка, подошел к нам и покрутив усы действительно начал шутить.

      – Как думаешь, нафига козе баян? Все ведь так говорят.

      Я пожала плечами, показывая, что не знаю.

      – Я вот тоже не знаю, зачем ей баян сдался, на балалайке с её копытами намного удобней играть!

      Я представила, как коза играет на балалайке и на баяне. И, правда, на балалайке удобней. Но все равно смешно. А дед не унимался.

      – Забрались как-то козы наши, Маргоша с Анжелой в кинобудку, что в старом клубе, нашли киноплёнку «Тихий Дон» и давай жевать. – Твердовато, – сетует одна. – И не говори, – откликается другая, – книга-то лучше была…

      Баба Маня хохотала в голос вместе со мной. Уж кому, как не её, знать, что может сжевать её проказница.

      Когда мы просмеялись, дед уже серьезно оглядел нас и продолжил.

      – Коза наша, Маргоша – к нам года два назад попала. У Мани тогда корова померала, убивалися мы по ней, как по родному человеку. Мы тогда решили, что корову больше заводить не будем, слишком уж это хлопотно, да и жалко скотину, если что случится. Но как без молока? Мы ж старые, без молока-то не привыкли. И тут как раз Петька, что