Я стала злодейкой в романе, но не помню в каком. Адриана Дари

моя память очень избирательна, мягко говоря. А персонаж явно ключевой: блондин был дьявольски красив и хорошо сложен. Его тонкие губы растянулись в усмешке, подчеркнув аристократическую холодность его правильных черт лица. Голубые, яркие глаза блеснули интересом. Он перенёс вес с ноги на ногу. Узкие штаны подчёркивали подтянутые мышцы бёдер. Рубашка, наоборот, была свободной, с широкими рукавами и с вырезом, как у Джека Воробья. Я, не стесняясь, в ответ тоже рассматривала блондина.

      Может быть, в этом мире все так красивы? Всё же, это второй мужчина, которого я здесь вижу, и опять выглядит как сошедшая с обложки модель.

      – Что, сестрёнка, сильно ударилась головой? Совсем стыд потеряла? – блондин, наконец, насмотрелся и решил поговорить.

      В следующий миг горничная кинула в него белую тряпку, похоже, мою ночную сорочку. Ткань с тихим шлепком попала в голову наглого блондина, как раз полностью закрыв глаза. Я была зрителем в этой сцене, словно меня это не касалось. Отметила только обращение блондина ко мне – сестрёнка. Этот проблемный тип теперь мой “брат”? Этого ещё не хватало.

      – Молодой господин, отвернитесь, пока госпожа переодевается, – ровным голосом, почти без интонации сказала горничная, как там её… Эшли?

      Тряпка медленно сползла с лица блондина. Горничная оказалась настоящим профи, и к моменту, как кусок ткани открыл пылающий гневом взгляд “молодого господина”, на мне уже была рубаха, и мы взялись надевать платье.

      – Ты! – гневно выплюнул он, глядя на горничную.

      Он грязно выругался и перешёл к угрозам. Неужели так расстроился, что не дали досмотреть представление до конца?

      Горничная молча, слушая эту ругань, продолжала помогать мне: поправила платье, завязала пояс и взялась за мои волосы. Я вспомнила, каково это – пытаться работать, когда на тебя орут, и посочувствовала. Пора переключаться из режима “зритель” в режим “актёр”. Что ж, попробуем сыграть свою роль.

      – Брат, – обратилась я к блондину.

      Тот сразу замолчал и слегка вздрогнул. Я постаралась подавить раздражение и смягчить выражение лица. Буду милой. Ссориться ни с кем не хочется: мало ли какие это будет иметь последствия?

      – Эшли просто делала свою работу. Не кричи, – подумав, я добавила: – Пожалуйста.

      Он молчал и таращился на меня. Руки горничной, держащие мои волосы, тоже замерли. Я что-то сказала не так? Точно, раз я злодейка, то, наверное, была более стервозной и резкой. Не надо было быть вежливой.

      – Или ты хотел продолжить любоваться моими… кхм, панталонами? – Я насмешливо дёрнула бровью.

      Блондин расслабился: явно, такая сестра была для него привычней.

      – Было бы чем любоваться, – смерил он меня надменным взглядом, чуть дольше задержав его на всех округлых местах. – Ты, видимо, сильно ушибла голову. Удачи со своим ненаглядным.

      И “брат” развернулся и вышел из комнаты. Можно даже сказать, ретировался: подозрительно быстро он это сделал. Я выдохнула: этот контакт с аборигенами можно считать удачным.

      – Ты в порядке, Эшли? – чуть повернула я голову к горничной.

      – Я