Не зря… Роман в стихах. Вадим Бесов

сама, на весь свет не крича.

      А потом захотелось обратно

      На равнину вернуться, домой.

      Жить на родине явно приятно,

      Силы там восполняются кратно,

      Да и город отстроен другой.

      Я не видел слезинки ни разу.

      И попозже, когда я подрос,

      Не хотела отдаться рассказу,

      Обрывала вопросы все сразу

      И не ставила к власти вопрос.

      Никогда ничего не просила,

      В годы тяжкие виден закал,

      И невзгоды спокойно сносила,

      Это только душевная сила

      Может дать такой в жизни запал.

      Крест свой приняла, будто так нужно,

      Не ругала бабуля судьбу,

      И общалась приветливо-дружно,

      Хоть и с палкой ходила натужно,

      И потом улыбалась в гробу.

      Там и мне получилось родиться,

      Это Псковщина, край мой родной.

      Город часто в разъездах мне снится,

      Но продолжим – и дальше страница

      Поспешает одна за одной.

      Нужен батя, чтоб сын появился

      (Про отцовскую ветку рассказ),

      И любви чтоб поток заискрился,

      Стрел пучок чтобы в сердце вонзился.

      Опишу всё потом, не сейчас.

      Вся родня по отцовской сторонке

      Белорусских, восточных корней.

      Кровь такую смешали в ребёнке,

      Дед мой рад не девчонке, мальчонке:

      «Пополнение рода мужей!»

      Не прошла и война мимо деда,

      Зацепила подростка сполна.

      Детства-юности нету и следа,

      Долгожданная наша победа

      Для него и для всех ох ценна.

      С первых дней той войны кровожадной

      Наша армия чуть отошла,

      Оккупанты армадою жадной

      Ночью летней, июльской, прохладной

      Деда вёску спалили дотла.

      Много жителей просто убили,

      Партизан там искали следы.

      Юных, сильных в вагоны сгрузили,

      Номера на одежду пришли —

      Страшный знак неизбежной беды.

      Вот и дед мой попал в те вагоны,

      Долго, сволочи, деда везли.

      И людей там считали на тонны,

      Крики были от боли и стоны,

      Многих в яму потом и снесли.

      На работы пригнали насильно,

      Миску супа гнилого взамен.

      Бюргер жрал регулярно, обильно.

      Эта нация жила цивильно:

      «Раб обязан мне! Я джентльмен!»

      Труд тяжёлый и каторжно-рабский,

      Ночевал дед на ферме, как скот.

      Голод, холод ночами был адский,

      К лошадям прижимался по-братски,

      В них нашёл выживанья оплот.

      Так два года и жил до победы,

      Нашу армию в мае встречал!

      Видел, как унеслись дармоеды,

      С лошадьми на прощанье беседы,

      А с людьми дед всё больше молчал.

      Так