Главред: Назад в СССР. Книга 3. Сергей Савинов

был ангелом. Но и демонизировать его тоже не стоит. Насколько я знаю, он был резко против практики захвата заложников и внесудебных расстрелов. В общем, посидите над книгами, составьте достойный ответ. Постарайтесь, как и Людмила Григорьевна, предусмотреть возможные возражения и сразу найти на них контраргументы. Не стесняйтесь, если для этого придется написать об ошибках – думаю, ни у кого нет иллюзий, будто путь революции устлан розами. Наша задача – не стесняться этого, но выводы всегда делать о главном. Для чего все это было, для чего старались люди тогда, для чего работаем мы сейчас.

      – Сделаю, Евгений Семенович! – Былинкин сверкнул стеклами очков, но вот понимания в глазах мне не хватило. Что ж, повторим.

      – Мне нравится ваш настрой, Аркадий, – сказал я. – И все-таки… Давайте-ка я приведу пару примеров реакции на вашу статью.

      – Это как? – настороженно уточнил парень.

      – Смотрите, – я прокашлялся. – Мы скажем, Урицкий – ангел, он не совершал никаких злодеяний. Что это? Правильно, вранье, и нас ткнут в это носом, потому что бога нет, и ангелов, значит, тоже. Дальше. Напишем, будто Урицкий – демон во плоти, и мы признаем его злодеяния. А это что? Согласие с позицией оппонентов. Они будут очень рады. Или, третий вариант, Урицкий – фигура неоднозначная… Чем ответят нам в следующем номере? Словами восхищения и благодарностью за подробный разбор темы? Никогда! Они напишут, что на самом деле все гораздо страшнее, если мы пытаемся все замылить.

      – И как тогда быть? – Былинкин так расстроился, что даже побледнел, а его голос заметно сел.

      – У вас есть отличный пример профессионального подхода, – я улыбнулся и снова показал на Людмилу Григорьевну. – Вспомните, что мы обсуждали с товарищем Метелиной. Понимаете, к чему я веду?

      – Кажется, да, – неуверенно улыбнулся Аркадий. – Когда говорят о красном терроре, забывают про белый террор.

      – Именно, – подтвердил я. – Наберите фактуры о преступлениях царских силовиков. Напомните о Кровавом воскресенье. О Ходынке, где банально не предусмотрели безопасность людей. Но главное – обязательно добавьте о жестокости белых, которых рисуют освободителями. О тех же «баржах смерти»[5] расскажите… О восстании Чехословацкого корпуса, солдаты которого расстреливали не только красноармейцев, но и рабочих в Самаре. Напомните про Казань, где было убито свыше тысячи человек просто потому, что они представляли советскую власть. Разве это закон и порядок? Разве это лучшая жизнь для страны?

      – Про гражданскую войну, кстати, в «Правдорубе» много написано… – Аркадий что-то строчил в блокноте. – Как раз там, где о красных командирах и комиссарах. У нас же не только улица Урицкого есть. Щорса, Чапаева… Вот они и пишут, что советская власть увековечила память бандитов, потрошивших страну. Что никакие они не герои, что убивали направо и налево…

      – Что ж, – я прокрутил в голове недавно прочитанную статью. – Вижу, нам тут не обойтись без расширения темы. Убийцы, значит?

5

«Баржи смерти» – плавучие тюрьмы, которые использовались во времена гражданской войны в России обеими сторонами.