Выпускной бал в чистилище. Эми Хармон

что он не сумеет сдержаться. Он сжимал ее плечи своими широкими ладонями, до боли впиваясь в ее тело пальцами. Когда он снова заговорил, ей показалось, что он задыхается.

      – Ты думаешь, я сам выбрал эту жизнь?

      Мэгги холодно смотрела ему в глаза, изо всех сил стараясь не морщиться от боли.

      – Я любил тебя, Мэгги?

      Она не ответила

      – Я любил тебя?! – выкрикнул Джонни.

      Она молча кивнула и закрыла глаза, не выдержав его враждебного взгляда.

      – Я целовал тебя, Мэгги? – Теперь он говорил едва слышным шепотом.

      Губы Мэгги дрогнули от того, что в его шепоте слышалась насмешка.

      – Да, целовал!

      Мэгги хотела ответить ему с той же насмешкой, но голос подвел ее, сорвавшись на втором слове, выдав ее боль.

      Он притянул ее к себе, уткнулся лицом ей в плечо. Он сжимал ее в объятиях так крепко, что ей захотелось его оттолкнуть, сделать вдох… но она не решилась, хотя и понимала, что он обнимает ее не в знак любви, а потому, что его с головой накрыло отчаяние. Он поднял голову и хрипло проговорил, не отводя глаз от ее рта:

      – Думаешь, если я тебя поцелую, то сразу все вспомню? Думаешь, мир сразу обретет смысл? И я вспомню, как сделал выбор? Вспомню, как провел последние пятьдесят лет?

      Мэгги смотрела на него, на его губы, которые были так близко, и мечтала, чтобы он ее отпустил, но одновременно страстно желала, чтобы он ее поцеловал, и ненавидела себя за это. Джонни обхватил ее еще крепче, а потом опустил голову и нежно, едва заметно коснулся губами ее губ. Мэгги задрожала, а он словно окаменел. Она почувствовала, что он точно оттолкнет ее от себя. Но он лишь снова склонился к ней, раскрыл ее губы своими, обхватил ладонью ее лицо. Его поцелуй был теплым, настойчивым, и знакомым, и совершенно новым… его губы прижимались к ее губам, ее рот полнился его вкусом, она словно купалась в его запахе. На мгновение она вся отдалась его воле, позволила огню, что зажегся внутри нее, сжечь всю боль, позволила ему целовать себя, а себе – целовать его в ответ. Но в его поцелуе не чувствовалось любви. И поэтому Джонни был для нее незнакомцем. Ее целовал незнакомец. Эта мысль больно ранила ее гордость, и Мэгги резко высвободилась, оттолкнула Джонни так же исступленно, как он ее обнимал. Он отпустил ее, и несколько долгих минут оба молчали.

      Мэгги первой нарушила это молчание. Она вновь приблизилась к Джонни, сунув руки в карманы, имитируя его позу.

      – Джонни, мне очень жаль. Я знаю, что ты не хочешь быть здесь. Знаю, что все это – бессмыслица. Самое безумное во всей этой истории… что ты готов был отдать за меня свою жизнь… по крайней мере, то, что от нее осталось. И пусть я люблю тебя, но я не жду, что ты будешь жить ради меня или свяжешь жизнь со мной. Мне так сильно хотелось быть с тобой рядом. Я бы осталась с тобой там, в школе, потому что пожар казался мне куда менее страшным, чем то, что я могу тебя потерять. Я думала, что только так мы сможем быть вместе. Но ты не дал мне остаться.

      Джонни отвернулся от нее, словно отмахиваясь и от ее признания,