Благословение небожителей. Том 2. Мосян Тунсю

ведь?

      Хуа Чэн приподнял левую бровь:

      – Надо же! Ты о нём слышал, гэгэ? О моём ятагане.

      – Так, краем уха.

      – Дай угадаю, – усмехнулся Хуа Чэн, – тебе наболтали, что он закалён кровавой чёрной магией и что я приносил им человеческие жертвы?

      Как обычно, в самую точку.

      – Я не думаю, что это правда… Дурные слухи могут ходить про каждого – не станешь же верить во все. А можно взглянуть на этот легендарный Эмин?

      – На самом деле, ты уже его видел.

      С этими словами Хуа Чэн подошёл поближе, встал перед Се Лянем и тихо произнёс:

      – Смотри. Это и есть Эмин.

      Глаз на рукояти висевшего у него на поясе клинка завращался, уставился на Се Ляня, а затем как будто даже прищурился.

      Глава 42

      Удача, данная взаймы. Ночная прогулка по Дворцу невероятного наслаждения

      Часть первая

      Се Лянь наклонился к ятагану:

      – Здравствуй.

      В ответ глаз сощурился ещё сильнее, почти сжался в щёлочку. Казалось, он улыбается – и, как самый настоящий глаз, не уставился в одну точку, а поглядывает по сторонам.

      – Гэгэ, а ты ему нравишься, – тепло сказал Хуа Чэн.

      Се Лянь поднял голову:

      – Правда?

      – Правда. Был бы ты ему неприятен, он и смотреть бы не стал. А ему редко кто приходится по душе.

      Услышав это, принц обратился к Эмину:

      – Что ж, тогда большое спасибо. Ты тоже мне нравишься…

      От этих слов глаз заморгал, а потом клинок вдруг задрожал.

      – Нельзя, – строго сказал Хуа Чэн.

      – Что нельзя? – не понял Се Лянь.

      – Нельзя.

      Эмин опять задрожал, да так сильно, что чуть не выскочил из-за пояса. Се Лянь удивился:

      – Ты это ему говоришь?

      – Да, – с абсолютно серьёзным видом ответил Хуа Чэн. – Он хочет, чтобы ты его погладил. А я ему велю угомониться.

      Принц расплылся в улыбке:

      – Ну будет тебе! – и протянул к ятагану руку.

      Эмин широко раскрыл глаз, будто изнывая от нетерпения, и Се Лянь подумал: «Наверное, не стоит прикасаться к глазу – ему же больно будет…» Он опустил руку пониже и несколько раз погладил ятаган сверху вниз. Глаз опять сощурился, и клинок затрясся ещё сильнее, словно эти прикосновения доставляли ему невероятное блаженство.

      Принц испытывал странные чувства: он всегда ладил с животными, и, когда доводилось приласкать какую-нибудь пушистую кошку или собаку, обычно они были не против – звери довольно щурились, пофыркивали и стремились залезть к нему на руки. А сейчас он имел дело с холодным серебряным клинком – легендарным проклятым ятаганом – и чувствовал себя так же, как если бы гладил щеночка. Ну какое же это демоническое оружие?

      Се Лянь и раньше не больно-то верил слухам, а увидев Эмин лично, окончательно убедился, что они лгут. Нельзя с помощью чёрной магии и кровавых жертвоприношений вырастить такого милого и послушного духа.

      Налюбовавшись вдоволь драгоценным оружием в хранилище, Се Лянь воодушевился настолько, что на обратном пути во Дворец