Когда-нибудь всё закончится и …. Ния Орисова

Неугомонное племя студентов вносило дополнительную суету в и без того шумный город. Много чего вмещает в себя город. В нём мне было тесно. Я задыхалась от нависающих надо мной строений. Массы людей заполняли собой всё пространство и днём, и ночью. Мне был нужен простор. Чтобы ветер легко касался лица, игриво перебирая пряди волос, а порой словно рассердившись, показывал всю свою мощь. Повинуясь его воле, трава пригибалась к земле и со скрипом раскачивались деревья. Воздушный поток, закручиваясь вихрем, походил на танцора, многократно повернувшегося в воздухе вокруг своей оси. Мне необходимо видеть небо с облаками, убегающими за горизонт. Солнце, заливающее своим светом долину, отражаясь в реке яркими бликами. Город давит всей своей железобетонной массой. Кажется, ещё немного, и наступит момент, когда я превращусь в тень самой себя. Возможно, поэтому в Навиле так мало погодников. Мы не умеем жить в ограничительных рамках, среди каменных стен. Наша магия не позволяет этого. Нельзя стихию закрыть колпаком. Теперь эта проблема решилась сама собой. Что может быть проще? Нет магии – живи как простой человек.

      Душа болела, разрываясь на части. Разве можно жить, как все, когда знаешь, что можно по-другому? Невозможно забыть то ощущение силы, что переполняет тебя. Ощущение значимости и важности работы, которая стала смыслом жизни. Конечно же, у меня, как и у всех, имеются родители. Одной дочерью они не ограничились, и у меня появились младшие брат и сестра. Большая разница в возрасте не сделала нас ближе. Чаще всего наше общение ограничивалось поздравлениями с праздниками. Я и с родителями не особо близка. Дети, обладающие магическими способностями, начинают своё обучение в закрытых школах с пяти лет. Нас с детства приучают к дисциплине, постоянно напоминая об ответственности перед обществом и государством. При этом родственные связи рвутся, нет нужды в тех, без кого спокойно обходились много лет.

      В двадцать пять, когда наступает совершеннолетие, маги получают направление на работу. Даётся трое суток, чтобы прибыть на место, зарегистрироваться и приступить к своим обязанностям. Это слишком мало для того, чтобы попытаться сблизиться с семьёй. Знаю, что бывает по-другому. Мой случай – скорее исключение из общего правила. Родители хотели заниматься воспитанием детей сами, и встречи раз в месяц их не устраивали. От меня не отказывались, но и той душевной теплоты, так необходимой ребёнку, не получила. Я привыкла делать всё сама и не собиралась вешать на родню свои проблемы. Какими бы они ни были. О том, что со мной произошло, они не знают. Пусть так всё и останется, из меня сейчас не очень хороший собеседник. А ещё грызёт обида. Обида на тех, кто вот так, из-за элементарного нежелания решить конфликт с помощью слов, разрушил многие жизни.

      Открыла глаза и убедилась, что ничего не изменилось. Рука потянулась задёрнуть штору и тут же опустилась, повиснув вдоль тела. Пусть так, но пока я вижу. Скоро для меня эта функция системы деятельности организма станет недоступна. Не знаю, сколько