Наследие Новой Земли: Пакт №2. Виктор Муравьев

товарищей. Голос его дрожал, и он начал медленно, с трудом, выдавливать из себя информацию, каждое слово из которого могло стать спасением или проклятием.

      "Я… я видел, как караванщики что-то передали ему," – голос его с каждым словом становился всё более истеричным. "Они дали ему снаряжение… и это значит, что ваш мужик с младенцем… он подписался с ними на ПРПИ. Ну… Это. Последний резвый путь, идиота. Отправился в Некрополь на разведку. Знаете, только те, кто смерти не боится, или дураки, берутся за такую работу."

      Командир, слушая его, медленно присел на колено, чтобы взглянуть в глаза сталкера наравне.

      Командир, держа в руках нож, отвел его в сторону, сохраняя при этом холодное спокойствие. Его взгляд, устремленный прямо в глаза трепещущего сталкера, был полон намерений, понятных лишь ему одному. Затем, повернувшись к Васильеву, он произнес с непоколебимой уверенностью:

      "Васильев! Возьми этот нож и покажи товарищам пример дисциплины в выполнении приказов."

      Васильев, услышав команду, ощутил, как по его спине пробежал холодок. Он смотрел на нож в руках командира, а затем на испуганные, влажные от страха глаза сталкера. Шок, переплетенный с внутренним сопротивлением, заставил его на мгновение застыть. Его руки слегка дрожали, когда он медленно подошел к командиру и протянул руку за ножом.

      В его глазах отражалась мука выбора между слепым подчинением приказам и сохранением человечности, которую он так старался удержать в этом безумном мире. Взгляды других солдат, полные ожидания и напряжения, только усиливали его внутреннюю борьбу.

      Командир, наблюдая за молодым солдатом, не проявлял ни малейших признаков сомнения или смягчения своего решения. Его лицо оставалось непроницаемым, как маска, скрывающая все чувства за фасадом безжалостного руководства.

      Сталкер, видя, что ситуация обостряется до предела, начал беспорядочно говорить, стремясь как можно быстрее избежать неминуемой угрозы для своей жизни. Его слова срывались с языка в хаотичном порыве страха.

      "Я всё рассказал! Я всё сказал вам, больше мне нечего добавить!" – его голос был пронзительным и отчаянным. "Я сам найду этого мужика в Некрополе, просто оставьте меня в живых, не губите!"

      Его руки тряслись, и глаза безумно блестели от страха, когда он смотрел то на нож в руках Васильева, то на лицо командира, ища в нём хоть какие-то признаки сострадания.

      Васильев, держа нож, стоял неподвижно, как будто сам был из камня. Внутренняя борьба достигла апогея, когда он осознал, что каждое его действие или бездействие будет иметь непоправимые последствия. Он посмотрел на командира, ища в его приказе хоть каплю сомнения, но лицо командира оставалось недвижимым и холодным.

      Командир, внимательно наблюдая за происходящим, медленно поднялся с колена. Его взгляд был прикован к Васильеву, ожидая выполнения приказа, но в его глазах мелькала и расчетливая оценка ситуации. Он понимал важность информации, которую мог предоставить сталкер, и стремился использовать это как