Секс-вояж сквозь пространство и время. Сборник рассказов. Марк Довлатов

в мозгу, взрывался пузырьками шампанского, никакого дискомфорта не было, на него напало приапическое состояние, край его хитона приподнялся; не хотелось больше ничего, только слушать эту прекрасную песню – всегда. Он покрутил головой, никого не увидел, только по правому борту виднелись скалистые вершины какого-то острова. Канат не мешал ему, он чувствовал себя на взлете, был готов улететь в небесные сферы, в голову пришла мысль о поющих ангелах. Справа над бортом показалась медноволосая голова девушки: она поднялась, белые крылья хлопали за ее спиной, и опустилась у мачты; песня стихла.

      – Чиппи?! А пел кто?

      – Я и пела. Понравилось?

      – Спрашиваешь! Так ты сирена?!

      – Ну да. Я еще и флейтистка.

      – Не, мне песня и так понравилась, без флейты. Споешь еще?

      – Конечно. И сыграю. На твоей флейте. Вижу, она уже готова.

      – Одновременно?! Будешь петь и сосать… играть то есть?!

      – Ну да. Вот, смотри.

      Девушка приблизилась к мачте, сложила крылья, опустилась на колени и подняла край его хитона. Музыка зазвучала вновь, ритм совпадал с движением головы Chipmunk, Михаил застонал от наслаждения, напряг мышцы – канат держал его крепко. Вот черт, а ну и мы попробуем. Как это тут работает. Он подумал о свободе, о птице, канат разорвался сам собой и упал вниз, он подался вперед, ощутил трепетание за спиной, взмахнул крыльями, подхватил девушку и поднялся над палубой.

      – Я лечу! Я могу летать!

      – Конечно, можешь. Ты еще много можешь, просто не знаешь об этом.

      Песня продолжала звучать, Михаил поднялся еще выше, он наслаждался свободой движения, выделывал замысловатые пируэты в воздухе, потом поймал девушку за ногу, подтянул к себе, приник к ней губами, вертел ее, целовал, прижал к себе и вошел в нее. Это было совершенно по-другому, он стремительно поднимался, замирал на мгновенье, падал вниз, нанизывая Chipmunk на себя, отпускал ее, снова ловил, пока они одновременно не выгнули спины, удерживаясь только ногами, затем отпустили и ноги, развернулись и сложились валетом; вспышка в его мозгу закрыла все, он расслабил руки и ноги и стал падать.

      Михаил лежал на ковре в своей комнате и обалдело вертел головой, потом перевернулся, поднялся на четвереньки и пополз в кухню. Дым вирджинского табака вошел в него волшебным бальзамом, немного успокоил и добавил послевкусия к ощущению абсолютной удовлетворенности. Ох ты, бл*дь, и въехал, Майкл. Угомонись, Икар, а то помнишь, что было. Завязывай. Очнешься в следующий раз за плинтусом. Голова отдельно, перья отдельно.

      «Корона» легла на лоб как к себе домой.

      – Чиппи?

      – Ты живой?

      – Пока еще да. Обалдел немного.

      – Ты так внезапно пропадаешь.

      – Я даже не знаю, как это происходит.

      – Ты снимаешь «Корону» с головы.

      – Понял. Так мы были птицы? Или ангелы?

      – Для ангела ты слишком хорошо языком работаешь.

      – Да и ты флейтистка хоть куда!

      – Нууу… во многом это зависит от инструмента.

      – Не, ну есть же виртуозы.

      – Это комплимент?

      – Ну да. Тебе.

      – Спасибо.

      – Зайдешь?