Убитые девушки. Хизер Критчлоу

в последние дни. – Я был в библиотеке. Готовился к… завтрашнему дню. И поставил телефон на беззвучный режим.

      По лицу Элли пробегает страх.

      – Ты опять с ним встречаешься. – Ее голос дребезжит от недоверия.

      – Я должен. – Поставив сумку, Кэл делает глубокий вдох и пытается сохранить над собой контроль. – Я не могу взять и все бросить. Попытайся понять меня, Эл.

      Такой шанс журналисту выпадает порой раз в жизни. Но это нечто большее. Возможность понять. Он не должен останавливаться. И уже не может остановиться…

      – Господи, Кэл! Я думала, ты послушал меня. – Щеки Элли розовеют, глаза наполняются слезами. А Кэла поражает то, что он не ощущает ее страдания, словно наблюдая за ним на расстоянии. – С тех пор как стали приходить эти письма, ты сильно изменился. Меня это очень пугает.

      Но это не просто письма. Это расследование, «кроличья нора», свободное падение в кромешную тьму. Элли привыкла быть его защитницей, но на этот раз она не поддерживает мужа. А в его мозгу засели сцены преступлений, в ушах звенят пронзительные крики, перед глазами то и дело возникают изувеченные тела. Они теперь с ним постоянно и требуют ответов.

      – Потому что я пропустил открытие твоей галереи? Я же извинился. Мне правда жаль, что так вышло.

      Глаза Элли темнеют от обиды.

      – Дело не только в этом, Кэл. Ты изменился. Ты стал другим. Пожалуйста, не ходи, не встречайся с ним завтра. Довольно!

      – Я должен пойти. И ты это знаешь. – Кэл отворачивается, обескураженный внезапной вспышкой раздражения. Вообще-то он мягкий, подчас даже кроткий; вспыльчивость никогда не была ему свойственна. Откуда она вдруг взялась? Или в нем действительно говорит другой человек? Слова Элли вывели его из себя. – Всего несколько встреч, и я с этим закончу.

      – А если к тому времени будет… слишком поздно?

      – Что? – Кэл, резко повернувшись, вглядывается в лицо Элли. – Ты ведь так не думаешь.

      Голос Элли срывается, она прячет лицо:

      – Я уже не знаю, что думать, Кэл. Ты на себя не похож. Ты даже не поинтересовался у меня, почему я пыталась связаться с тобой.

      – Извини… Что случилось?

      – Крисси… Она пропала по дороге из школы.

      – Что? – Сердце в груди Кэла заходится бешеным стуком: в его мире исчезновение человека чревато ужасными последствиями.

      – Все в порядке. В итоге она вернулась домой. Прошла пешком полпути… Она наверху, но не выходит из своей комнаты. Я просто…

      В голосе жены сквозит нервное напряжение: их дочь никогда не была трудным ребенком, и никто не знает, как реагировать на перемены в ее поведении. В шестнадцать Крисси замкнулась в себе, и любые попытки выяснить, что за проблемы волнуют дочь, только усиливают ее скрытность. Девушка не желает делиться с родителями своими секретами.

      – Она хоть что-нибудь сказала?

      – Нет, – мотает головой Элли, а по ее щеке уже стекает слеза. Жена быстро отворачивается и украдкой смахивает ее, как будто больше не желает делиться с мужем своими