Вот оно, счастье. Ия Рилова

Перехватывая бортик кровати, дошла до стены, потом по стеночке до белой двери. В санузле всё было чисто и аккуратно. Катя ополоснула руки и подняла взгляд на зеркало: на неё смотрело абсолютно лысое отражение. Сначала девушка удивилась окошку в туалете – это кто ж за ней подглядывает. А потом как осознала… Слёзы брызнули из глаз. Её волосы, её любимые длинные волосы! Да, они торчали во все стороны и не хотели укладываться, зато летом выгорали до золотой меди. А теперь голый череп в жёлтых разводах мази. У неё же некрасивая форма головы! Теперь паранджу носить? Чалму?! И никто не предупредил! Как подло!!! Катя плакала, и слёзы утекали в раковину вместе с водой. Поплакав от души и умывшись, девушка снова посмотрела в зеркало. К лысому черепу добавились покрасневшие глаза и опухший нос.

      – Я ль на свете всех милее, всех румяней и белее! – Зло рявкнула Катя.

      И в ответ услышала из палаты:

      – Ты прекрасна, спору нет.

      Мужской незнакомый голос. Опять новый доктор? Схватив полотенце, висевшее рядом (вот сервис в этой больнице, как в лучших домах ЛандОна!), Катя быстренько намотала из него тюрбан, нахлопала себя по щекам, чтобы сбить отёк, и вышла в палату. На краю кровати сидел парень – лет тридцати на вид. Светло-русые волосы, модная стрижка. Спортивный. Белый халат наброшен поверх водолазки и джинс – значит, не доктор.

      – Катерина, здравствуй. Меня Антон зовут. Я всё объясню. Парень встал (высокий какой!), подхватил Катю под руку и помог устроиться на кровати. (Хорошо, что меня одели не в ивановский трикотаж! Хоть ночнушка приличная.)

      – Я ехал на работу, я работаю тут, в госпитале, в айти-отделе. Остановился на светофоре, смотрю – толпа суетится. Очевидно, помощь нужна. Выскочил, а там ты лежишь, красивая такая…

      Катя нахмурилась.

      – Ладно-ладно. В общем, кричат «врача, врача!» Подруга твоя поняла, что я на машине, схватила меня – вези, говорит, в больницу, срочно, а то пока скорая приедет, уже помрёшь. Записала мои номера, паспорт сфотографировала (серьёзная – жуть). Уложили тебя, зафиксировали – и погнали с мигалками. Но здесь пришлось назваться твоим женихом, а то не пустили бы в реанимацию, хоть и свой. Наплёл, будто завтра женимся, пошли за цветами, да вот такой несчастный случай. Тебя быстренько под аппараты положили, меня в коридор выгнали. А тут и подруга твоя примчалась, ещё и с дочкой. Всем мозг выела. Отличная она у тебя!

      У Кати снова слёзы навернулись – в этот раз, от благодарности. Ух, Галка. И в манку я тебя лицом в детском саду макала, и списывать в школе не давала, и в институте тебе н-ки ставила, когда ты с первой своей дома лежала, а ты всё простила. В порыве самобичевания позабылось, что Галка тоже была не промах и на манку отвечала гороховым супом в кровать, и потом давала прикурить. В общем, два сапога – пара, две лучшие подруги.

      – И теперь, краса-девица, на тебе хочу жениться! – Завершил своё признание Антон.

      – Спасибо, конечно, добрый молодец, – поддержала сказочный тон разговора Катя. – Но уж больно ты прыток, как я погляжу.

      Антон рассмеялся.