Младший сын. История зимы, что окрасила снег алым. Марина Лаврук

шагах от нее всматриваясь в синие глаза, сквозь которые читалась боль сравнимая с его.

      – Ты пришел, – радостно сказала девушка, прижимая руку к израненному животу.

      – Зачем ты сделала это?

      – Акио бы никогда не бросил кого-то из нас, так почему я должна? – девушка осторожно приподнялась на дрожащие ноги.

      – Беги, сейчас же, – строго приказал Иошихиро.

      – Он не виноват, и ты это прекрасно понимаешь, – уверено сказала Мира сделав шаг на встречу Иошихиро.

      – Это уже не имеет значения.

      – Ничего уже не имеет значения, так дай мне запомнить, хоть что-то хорошее в этой жизни, – она уверено к нему на встречу и робко раскрыла руки ныряя в его объятия.

      Прижимаясь щекой к его груди она все сильнее цеплялась руками и все ее тело предательски дрожало, он впервые видел, как она плачет и это сокрушало его. Его ладони неуверенно легли на ее плечи, с каждым мгновением все сильнее прижимая к себе. Мир застыл и двое живых мертвецов делали последние вдохи. Снег окрасился алым, а завтрашний день они начнут в аду. Позади послышался звук шагов.

      – Свяжите ее и отведите к императору, – закинув голову в небо строго сказал Иошихиро, стараясь оставаться непоколебимым в своем решении, он опустил руки.

      Мира лишь устало улыбнулась, склоняя голову и через мгновенье ее увели, а Иошихиро так и остался стоять, всматриваясь в разводы крови на снегу.

      В тот день он лишился всего: матери, сестры, племянника, брата и любимой девушки. Он лишился свободы и потерял самого себя. У него остался лишь брат, что никогда не питал к нему нежности и благодарные люди клана. Он сделал свой выбор.

      Глава 18. Обнаженная душа.

      Настоящее время

      Мия слегка склонила голову внимательно слушая каждое слово Иошихиро и старалась не зевать.

      – И кто меня за язык тянул? – возмутился он.

      – Так ты из-за этого предпочитаешь тонуть в алкоголе каждый день? Думаешь утопить пустоту в душе?

      – А разве ты не занимаешься тем же беспечно запихиваясь разной дранью?

      – Не совсем, – Мия взглянула на коробочку в руке, – они помогают мне от боли в теле.

      – Я не знал, – Иошихиро почувствовал себя неловко.

      – Так ты любил ее или как? – с лениво припущенными веками спросила Мия.

      Иошихиро замер, глядя на девушку перед собой, от чего-то сейчас он чувствовал себя незащищенным словно младенец:

      – Разве если человек любит, он поступил бы так?

      – Но ты поступил правильно, не выполни ты приказ не только люди твоего клана пострадали, Окумура бы тоже были вмешаны, вновь пролить кровь или самому умереть, разве оно стоило бы того?

      – Ничего подобного, – отрезал Иошихиро, – я должен был наплевать на всех и все и спасти ее, спасти брата. Никто из людей вокруг не оплакивал мою потерю, так что почему я должен заботиться о каждом из них?

      – Прошлого не изменить, ошибки уже совершены и их не исправить, но я не думаю,