Младший сын. История зимы, что окрасила снег алым. Марина Лаврук

император разрешил пользоваться вашей библиотекой, – тело Акио двигалось само по себе, сейчас им руководил Макото, голос его слегка дрожал, а сердце как-то болезненно застучало.

      «Страх? Ненависть? Что это?» – думал Акио слушая свое тело.

      – Так нравится заниматься этой ерундой, – Шито постучал по плечу Макото и присел рядом, внимательно рассматривая письмена, – ну знаешь выглядит неплохо.

      Ужасающе чувство покрасневших щек разлилось по лицу Акио, а его собственная душа пришла в смятение.

      «Проклятье, Макото…» – краснеющие щеки, приступы жара и сердцебиение, это был вовсе не страх в теле младшего брата.

      Картинка быстро сменилась и вот сквозь мутную пелену Акио рассмотрел знакомый кабинет Иошихиро, старший брат все также сидел за своим столом перебирая бумаги:

      – Ты правда считаешь, что мне лучше признаться? – прозвучал неуверенный вопрос младшего, вот сейчас он испытывал отчетливый страх.

      – Ты ведь не скажешь мне, кто эта счастливица похитившая твое сердце, верно? – Иошихиро мягко улыбнулся, что было заметно даже сквозь пелену, – так что просто скажи ей все что чувствуешь. Пойми варианта всего два либо ваши чувства взаимны, и вы будете счастливы, либо это односторонняя любовь и ты перестанешь тешить свое сердце надеждами. В любом случае ты ничего не теряешь, понимаешь ведь? – не поднимая глаз на младшего брата сказал Иошихиро.

      Все вокруг закружилось, так что Акио начало мутить, и картинка вновь сменилась. Не успев толком и глаз открыть, Акио почувствовал безумную боль в грудной клетке, словно кто-то медленно и с наслаждением ломает ему ребра:

      – Что за ерунду ты несешь? – язвительно колкий вопрос, проникающий в самое сердце, – хочешь сказать, что вся эта твоя мутная писанина про меня? – Шито рассмеялся, а сердце Макото обливалось раскаленным метолом.

      «Макото, придурок, ну как можно было?» – Акио чувствовал, как все переворачивалось в душе брата, как нервно задрожали руки держащие листы, как ком предательски встал в горле не давая вымолвить и слова.

      Картинки менялись крайне быстро, вновь императорская библиотека и слезы на исписанных листах, кроткие взгляды в окна императорского двора, гнетущее чувство одиночества и обиды. Акио каждой раной собственной души чувствовал страдания младшего брата и его собственное сердце сжималось, увеличивая боль.

      Картинка вновь сменилась и сердце Акио застыло в диком ужасе, все его тело чувствовало боль, он лежал на земле и видел перед собой лишь подол бело-золотого одеяния и пятна крови на земле, горячая кровь стекала по его губам, смешиваясь с горькими слезами. Вокруг темнота, жуткий страх сковавший тело:

      – Ну и зачем ты сопротивляешься, разве ты сам этого не хотел? – схватив жертву за подбородок шептал Шито, на его лице застыла самодовольная кровожадная улыбка, – держите его крепче.

      Сердце Макото выпрыгивало из груди разрываясь на миллионы осколков, он терялся в пространстве, его тело словно куклу подняли с земли и усадили, руки были крепко перевязаны