Братья. Книга 3. Завтрашний царь. Том 2. Мария Семёнова

давно подменили сказанием о неверной царице… хотя к тому времени праведные уже много веков рождали несхожих детей, и царственные отцы ужасались, заглядывая в серые глаза Обезглавленного. Мы все знаем, как удалялись от наследования негодные сыновья. Однако нигде не сказано об отвержении дочерей. Любая голубка Андархайны была драгоценной скрепой союзу, наградой успешному полководцу. Тяжкие войны забирали жизни царевичей, но порождали инокровных военачальников, мыслителей и храбрецов, чья доблесть отрицала пределы происхождения. Царь Гедах Отважный, двенадцатый этого имени, понял: пришла пора перемен. Накануне гибели сей царь привил древо праведных благородными черенками, плодоносящими по сей день. Он уставил сан царственноравных. Отныне герои, подвинувшие судьбы державы, в браке с царевнами вновь рождали царевичей, основывая младшие ветви. Среди удостоенных малого венца был и Ойдриг Воин, предок моего государя. Я знаю, сколь пристально мой государь вникал в историю рода, а посему воздержусь излагать известное. Скажу так: живописных поличий праматери Ойдриговичей мы пока не нашли, но дерзну заключить, что дочь Хадуга Седьмого родилась сероглазой. Отсюда цвет зениц моего государя и его честнейшей сестры. Ибо могуча кровь праведных и не спешит рассеиваться в потомстве.

      Ворот шитой тельницы был мокрым и тесным, серебряный знак райцы висел гирей. Подношение включало три пугающих рубежа, и Ознобиша только что перешагнул первый. Ваан, Хид и двое красных бояр смотрели на райцу как на осквернителя храма. Когда эти люди последний раз ходили улицами? Слушали пересуды?

      – Моему государю ведомы деяния андархов, – сказал Ознобиша. – Не буду перечислять невстречи и встречи, сделавшие Ойдригов побег седьмой по старшинству ветвью державы. Мои разыскания лишь подтвердили, что правнуки Воина с честью несли завещанное от предков. При них Шегардай обрёл достоинство и богатство. Но вряд ли ошибусь, утверждая, что славнейший плод эта ветвь принесла сорок лет назад. Я говорю о праведном Эдарге, единственном сыне царевича Йелегена, за решимость прозванного Йелегеном Третьим…

      Слова мостили мостки, ведя Ознобишу над гремящими безднами Выскирега. Бояре в ужасе переглядывались. Невлин еле сдерживал стон. Крамольное рекло не значилось ни в каких грамотах. Его доставили мезоньки, отиравшиеся на исаде в шегардайском ряду. Ознобиша пошёл проверять и едва успокоил напуганного купца, изронившего столь опасное слово.

      – Да, именно так, – повторил он. – Долг райцы претит уклоняться от правды, даже напрямую мятежной. Ведомо мне, что во дни доброго царя Хадуга, пятого этого имени, столь гордое прозвище почли бы изменой. Но век изменился, и устное предание Шегардая нам сообщает, как праведный Аодх, будущий Мученик, лишь посмеялся доносу. Что взять, сказал он, с бесхитростных рыбаков! Возрадуемся, ближники, ибо седьмого родича не принизили, а…

      Договорить не пришлось.

      За дверью возобновилась возня. Ознобиша уловил её и даже обрадовался. Передышка! Сейчас придёт Гайдияр. Назовёт евнушком. Притворится, будто обмолвился. Даст