Иллюзия свободы. Надежда Зарецкая

Сейчас его переводят в палату общей терапии, и вы можете к нему зайти.

      – Спасибо за звонок, скоро буду. – Бросив телефон на кровать, я быстро натягиваю на себя джинсы с футболкой. На верх накидываю только кожанку, не думая о том, что на улице недостаточно тепло, чтоб так легко одеваться, тем более сейчас восемь часов утра. Но мне на все это плевать, и я выбегаю на улицу.

      Пол часа и я стою возле той же стойки, что и почти сутки назад, только встречает меня уже другая медсестра:

      – Доброе утро, чем могу вам помочь?

      – Доброе, в какую палату был переведен Лыскович Константин?

      – А вы кто?

      – Лыскович Евгения.

      – Вашего мужа перевели в палату общей терапии. Сергей, проведи пожалуйста девушку в палату тридцать девять. – Медсестра окликнула мимо проходящего парня. Кивнув, молодой человек обратился ко мне:

      – Следуйте за мной, пожалуйста.

      – Спасибо. – Бросила я через плечо медсестре, не вдаваясь в подробности о родственных отношений с Костей, поспешила за Сергеем.

      Отделение, в котором находился дядя, расположилось на третьем этаже. Перед входом мне выдали бахилы, халат и шапочку, в этой спец форме я не сильно отличалась от бегающих туда-сюда врачей и медсестер. В палате я столкнулась с уже знакомым мне хирургом, Александром Юрьевичем, который проводил осмотр ран дяди и что-то записывал в планшет. Но увидев меня он поспешил поприветствовать меня:

      – Доброе утро Евгения, – в качестве приветствия я кивнула доктору, – по внешним признакам ваш дядя в стабильном состоянии. Однако точно сказать я смогу после полного обследования. А пока я оставлю вас. Только предупреждаю, ему нельзя напрягаться и желательно не разговаривать, волнения могут ухудшить его состояние. – После этих слов врач покинул помещение.

      Все это время Костя взглядом следил за хирургом, и когда тот скрылся за дверью, его взгляд устремился на меня:

      – Женя…

      – Костя, не говори ничего, ты же слышал врача, тебе нельзя напрягаться.

      – Женя, ты должна запомнить, дома в шкафу, – после паузы он продолжил, – три ноль ноль восемь.

      – Не поняла, что в шкафу? И что за цифры?

      – Три ноль ноль восемь… – Глаза дяди закатились, мониторы рядом с кроватью громко запищали и буквально в эту же секунду в палату ворвались медицинская бригада. Меня быстро оттолкнули в сторону, а одна из медсестер вывела из комнаты:

      – Подождите здесь пожалуйста, там вы будете только мешать.

      Я в непонимании осталась стоять в коридоре. Время тянется непростительно медленно, секунды кажутся часами. И я, наверное, оглохла, я ничего не слышу вокруг, только стук моего сердца в ушах. Я села на пол напротив палаты и уставилась невидящим взглядом в дверь. Не долго пришлось ждать, вскоре вышел Александр Юрьевич.

      – Евгения, – я уже поняла, что он сейчас скажет, – мне очень жаль. Возникло пережатие аорты и в совокупности с большой потерей крови, а также с длительной тяжелой операцией,