У порога. Юрий Витальевич Яньшин

обслуживающих подачу газа в Германию, должны быть перекрыты полностью. И это императив.

      – Как скажете, – глухо ответил Мюллер, уставившись в столешницу, – я всего лишь нанятый государством управленец, подчиняющийся приказам свыше. Но только и вы потом не делайте удивленное лицо, когда доходы от экспорта и так невеликие из-за падения цен, упадут еще, причем, кратно. А это напрямую скажется на бюджете государства, даже если поднять тарифы для внутренних потребителей.

      – Э-э-э, нет, разлюбезный ты наш Алексей Борисович, – вдруг зло ощерился диктатор, – ты уж расстарайся, чтобы это никак на доходной части бюджета это не сказалось. И уж тем более не поднимались тарифы.

      – Выше головы не прыгнешь и из одной шкуры две шубы не сошьешь, – угрюмо констатировал представитель сырьевого экспорта.

      – Ну, почему же? – изобразил на лице искренне удивление Валерий Васильевич. – Изволь изыскивать дополнительные резервы внутри компании. Оптимизируй производство и управление, улучшай логистику, в конце-то концов, избавляйся от непрофильных активов. Что я тут тебе политграмоту читаю? Ты и сам все прекрасно понимаешь.

      – Что вы имеете в виду под термином «непрофильные активы»? Детские сады и спортивные школы?

      – Ты мне тут Ваньку не валяй! – погрозил пальцем Афанасьев, начиная злиться не на шутку. – Всё-то ты понимаешь. Тут дело не в садах и спортивных школах. Знаю я, сколько миллионов вы там у себя тратите на содержание антигосударственных вещательных каналов, типа «Дождя» и «Эха Москвы». Тебя ведь предупреждали на прошлом заседании расширенной коллегии Правительства с представителями деловых кругов? Предупреждали! Я сам читал стенограмму совещания. Ты не понял. Значит, придется повторить, коли ты у нас в танке сидишь и ничегошеньки не слышишь. Или не желаешь слышать?! – повысил голос диктатор.

      – Условие по финансированию легальных оппозиционных массмедия прописано было в договоренностях по инвестициям, – хмуро ответил Мюллер. Мы не имеем права нарушать договорные обязательства.

      – Опять ерунду изволили ляпнуть, господин Мюллер, – проскрипел боевыми жвалами жандарм и слово «господин» из его уст прозвучало особенно зловеще. – Как юрист-международник, я со всей ответственностью заявляю, что действие этого пункта в договоре, если таковой имеется, юридически ничтожно, потому как коммерческие договора не подразумевают политическую составляющую. И я удивляюсь, почему при всем громадном штате юристов никто из них не удосужился просветить вас по данному вопросу.

      – Вот и хорошо, – подхватил Афанасьев, – что у нас имеется такой умный человек, как Николай Палыч! А раз эти условия вам были навязаны, так и нечего переживать по поводу их несоблюдения. Тем более, вторая сторона прекратила выполнение своих обязательств по инвестициям. Значит, ваше финансовое бремя существенно облегчится. Сейчас мы вам еще поможем, – плотоядно улыбнулся диктатор и подмигнул проклинающему всё и вся Мюллеру. – Давайте-ка, колитесь,