Совсем не нужно исчезать. Юлия Кулакова

упала. Встала, голова закружилась, – шепелявлю я. И правда больно.

      – Переработки, угу, – кивает дочь. – Потребуй премию!

      **

      Наверное, нужно помириться с мужем. Когда он приедет – обо всем поговорить. У нас же Алька, ей очень-очень больно.

      Я больше не смогу так разрываться. Говорить неправду о проектах и дедлайнах, раздваиваться. Я так много теряю. Не знаю, чем живет мой ребенок. Про мужа уже нечего и говорить. Он всегда хотел, чтобы я была домохозяйкой. Наверное, пора прислушаться? Может, тогда дома будет мир?

      Сейчас я соберусь с силами. Свяжусь с начальством. Откажусь от работы. Собственно, почему сразу домохозяйка? Найду, наверное, что-нибудь приличное. Такое, чтобы от звонка до звонка. А потом приходить и делать всё по дому.

      Но сначала отдых. Я ставлю на прикроватную тумбочку чашку чая. Сажусь, накрываю ноги пледом. Всё. Никуда больше не пойду. Ноги болят. Конечно же, все в синяках.

      Сигнал в кармане срабатывает. Раз. Два. Через ткань светится красным. Я отключаю устройство. Всё, хватит. Пора перестать играть в игры. Пора стать обычной скучной женщиной.

      Стук в дверь спальни.

      – Мама, – осторожно заглядывает ко мне Алька, – а ты…ты пойдешь в свой кабинет?

      – Нет, дочка, – говорю я.  – Я решила покончить со всем этим. Дедлайны, нервотрепка. Зачем? Буду печь вам с папой пироги.

      – Нет, мам, так нельзя! – вдруг вскрикивает дочь.

      – А что на этот-то раз не так? – удивляюсь я.

      – Мама, но ты нужна на работе! Ты не можешь взять и всё бросить!

      – Аля, – устало тяну я. – Аля, ну откуда ты знаешь, нужна я на работе или нет?

      Дочь вздыхает. А потом говорит, четко выговаривая каждое слово:

      – Эн-Си, это Альфа. Эн-Си, это Альфа. Готовность номер один. Похищение документов. Преступники опасны, первая категория. Команде срочно нужна техническая поддержка.

      И добавляет:

      – Мама, там документы слишком серьезные. А больше, чем тебе, я никому не доверяю!

       Не замерзни

      Учеба – дом. Дом – учеба. А еще врачи. Постоянные. И анализы. Выдраенно-надушенный запах частной поликлиники, на которую тратилась мать ради единственного сына, родившегося уже нездоровым. Кто виноват? Наверное – никто. И теперь всю жизнь приходится поддерживать себя с помощью людей в белых халатах, дурацких таблеток и уколов.

      А он мечтал совсем о другом. Не это тело, худое, гораздо слабее, чем могло бы быть, хотел бы он видеть, когда моется. Не только в институт ездить или нагонять программу по всем предметам разом после долгих пропусков. Он ненавидел заходить в комнату матери, потому что там был зеркальный шкаф. Лишний раз видеть себя, бледного, с черными кругами под глазами, он не мог. В подростковых мечтах он себя представлял крепким, спортивным, «выжимающим» вес штанги и лихо гоняющим на мотоцикле. Сейчас и мечтать перестал. Время будто остановилось.

      Парни с его курса вели концерты, устраивали какие-то встречи, куда-то ездили и, конечно, встречались с девушками. Макс проклинал себя, проклинал день, когда родился и оказался пожизненно привязанным