Забудь мое имя!. Анна Геннадьевна Гринь

вход в твой мир, насколько это возможно.

      – Бес… – ошарашенно выдохнула, хватая его за руку, но демон растаял в воздухе, напоследок показав мне язык.

      Я зло вскрикнула, топнув ногой. И тут только поняла, что стою в собственной прихожей.

      – Что за?.. – Хотелось вернуться и как следует попинать демона ногами. Я так отчетливо представила себе это, что просто обязана была перенестись, но ничего не произошло. Похоже, у Бестелиона слова следовали за делами.

      – Чертяка безрогий! – прошипела я. – Отвлек меня, а сам… давно все продумал. Вот что это такое? Возбудим и не дадим? Зараза!

      Не успело отступить первое потрясение, как я осознала, что не одна в квартире. Послышался стук каблуков, голоса и звуки музыки приблизились, хлопнула дверь, и в коридор выглянула мама в вязаном платье и с кусочком колбаски на вилке.

      – Малышка, это ты! – воскликнула она, вмиг расслабившись. – Ты где была? Я тебе еще утром звонила, а ты… Телефон дома бросила, пропала, и ни слуху о тебе, ни духу! Что ты такая раскрасневшаяся?

      «Все-то она видит», – прошипел мой внутренний голос недовольно.

      – Я заболела, наверное, – вяло ответила я.

      – А с глазами что? – подозрительно прищурилась Света.

      – Мам, это просто линзы.

      – Откуда у тебя деньги на цветные линзы? – голосом следователя продолжила допрос родительница.

      – Да они копейки стоят, а мне и вовсе бесплатно достались, – нагло соврала я. – Рекламная акция.

      – А-а, – протянула мама. – Что-то видок у тебя в самом деле совершенно болезненный. Но где ты была? Я просила продуктов купить, а ты вот с пустыми руками… Нет, я сама, конечно, все давно купила. И по случаю возвращения кое-кого пригласила в гости, так что сейчас мне некогда с тобой говорить.

      – Света, – многоголосо позвали из мастерской. – Ты куда пропала?! Иди к нам!

      – Попей каких-нибудь таблеток и ложись в кровать, – сказала мама. – Я пойду.

      И убежала, дожевывая на ходу свою колбасу, а меня оставив посреди прихожей, расстроенной и обескураженной. Я поплелась на кухню. Села, прислонившись спиной к холодильнику, и попыталась расслабиться и растасовать целый ворох мыслей по полкам.

      Ничего не вышло.

      Вздохнув, я легла щекой на клеенчатую скатерть, рассматривая тонкий ободок серебряного колечка на своем пальце. Я зла на Бестелиона? Еще как! Если бы не он и не все с ним связанное, то сейчас жила бы своей обычной жизнью: дом, кот, учеба, треп с Иркой… И моей жизни никто и ничто не угрожало бы.

      Ненавижу ли я его? Безмерно! Но как же чертовски больно ноет в груди, когда я думаю о нем… Это нормально? Нет. Так быть не должно.

      Я покрутила колечко, но снимать не стала, вздохнула и перевела взгляд на собственный телефон возле сахарницы. Загоревшееся окошко сообщило, что уже почти вечер, у меня двадцать непринятых вызовов и ворох сообщений. Звонила Ира, писал Игорь.

      «…вернуться к нормальной жизни…» – припомнились мне слова Беса.

      «Это возможно?» – спросила я себя. Пытаясь