Игрушка богов. Часть 1. Андрей Северский

направление примерно на восток, чуть к северу, так я пойду по относительно ровной поверхности, без спуска-подъёма в бесконечные ряды волнообразных холмов. Они хоть и почти незаметны, но движение «поперёк» будет выматывать меня с удвоенной силой.

      Конечно, быть может в направлении на север или юг есть поселение, но ровно с такой же вероятностью его там нет. Помимо этого, нельзя скидывать со счёта шанс на то, что планета вовсе необитаема или заселена разумными ящерами или кремнийорганической формой жизни. Тогда только стреляться из отсутствующего пистолета. В путь, иначе точно никуда не дойду!

      «Пить!» – чем больше думаешь об этом, тем больше хочется. – «Глоточек! Всего глоточек! А потом пару литров залпом! И вообще, верните меня на Землю! Вот о таком попаданчестве я точно не мечтал!»

      Сколько иду – не знаю, по незнакомому светилу ориентироваться можно только в пределах «прошло полдня», продолжительность суток тут может быть любой. Солнце начало пригревать, но бросать одеяла не думаю, без них ночь не переживу. В пустынных местах часто большие перепады температур, днём жарко, а ночью опускается ниже нуля. Хотя здесь вроде не совсем так, но и плюс восемь-десять совсем не сладко.

      Бреду больше полусуток, солнце перевалило зенит. Несколько раз останавливался на отдых, отдыхая лёжа на земле. Ноги и поясница болят – последствие того, что всё время езжу на машине. С каждым разом вставать и заставлять себя идти дальше становится всё труднее, хочется просто лежать. И пить. Зачем я куда-то иду?

      Губы слиплись, во рту нет ни капли слюны, бездумно переставляю ноги, а в душе нарастает паника – я сдохну! Какого хрена это случилось со мной? Я ведь не входил ни в какой туман, не тонул в болоте, даже вроде не умирал – тело полностью моё, земное. Никуда не шлялся – тихо-мирно валялся в беспамятстве. Или я всё-таки умер, а вокруг мой персональный ад? В бога и дьявола не верю, а они всё-таки существуют… ха-ха, начинается бред?

      – Хар! – осознаю, что кто-то повелительно кричит сзади.

      Оборачиваюсь: всадник на лошади, в свете местной звезды кожа кажется красной, но вроде человек. Развитие на мизере, либо попался кто-то очень бедный – седла нет, сидит «охлюпкой» – называется, начитался книг про попаданцев. Боюсь вот только в этом мире некому рассказать про промежуточную башенку и командирский патрон. А также перепеть Высоцкого, впрочем, у меня и голоса нет.

      – Хар! Шаксе долмидыр аной! – строже говорит конник.

      «Ага, полный долмидыр!» – думаю про себя.

      – Пить! – сиплю ему, показывая, как будто пью из двух сложенных ладоней. Где бы тут взять волшебника, что магией вложит в мою голову знание чужого языка?

      – Шаксе аной! – в его руках появляется лук, мозг отстранённо отмечает: «Где-то деревья всё же есть».

      «Попить перед смертью, кажется, не получится»

      – Да чо те надо, долмидыр? – говорить с пересохшим ртом очень тяжело.

      Он жестом показывает, будто что-то отбрасывает от себя. А,