Четвёртое измерение 3. Путь домой. Владимир Поселягин

что дети, – повернулся я к своим малышам. – Дело у нас в этом городе. Купить одной травки и можно лететь дальше. Всё ясно?

      – А на санках кататься будем? – спросила Алиса.

      Остальные тут же загалдели, они с ней были солидарны. Дети до сих пор вспоминают те счастливые дни, проведённые в России, где они так любили кататься на санках со снежных накатанных спусков.

      – В принципе можно, – сказал я задумчивым тоном. – По пути горы будут, а значит и снег. Можно на два-три дня остановиться, отведёте душеньку катаясь.

      – Ура-а! – закричали те и мы направились по мосту в город, где на въезде стояла будка, а рядом двое стражников, что проверяли гостей города.

      Кстати, тот рыжий крестьянин, что нас подвёз, что-то долго им говорил, тыкая в нас пальцем. Надо будет ему его сломать, а потом сказать, что невежливо показывать на людей пальцем. Что там граф говорил, я слишком агрессивен? Уф-ф-ф, успокаиваемся… успокаиваемся, дышим глубоко… Всё, успокоился, теперь палец крестьянину я сломаю будучи совершенно спокоен. Не вежливо тыкать им в людей.

      При приближении к посту я вышел вперёд, перекинув автомат на грудь, чтобы можно было, если что, полоснуть очередью от живота. Палец лежал на защитной скобе спускового крючка, оружие приведено к бою. Всё же крестьянин что-то нашептал, то ли планшеты и другие электронные девайсы у детей углядел, те их особо не прятали и пользовались, не обращая внимания на зрителей, то ли ещё что. Да хоть взять тот же двойной голос, можно сказать двойную речь, с которой я говорил. Дети таких девайсов не имели и если что-то у кого-то хотели спросить я им переводил. Мне так проще было.

      – Стойте, – выйдя на дорогу, поднял руку один из стражников. – Документы.

      Крестьянин хоть и отъехал, но углубляться в близкую улицу не спешил, а с видимым удовольствием наблюдал за зрелищем, что разворачивалось перед ним. Бесплатное представление нашёл. Припомнив, что у меня была поздравительная открытка от администрации отеля как сто тысячному их постояльцу, я сразу достал её из За Пазухи и предъявил стражнику. Тот даже обалдел, аккуратно трогая явно дорогую бумагу, со множеством вензелей и тремя печатями, а сверху переливались голограммы меток отеля. Что там было написано, я и сам не знал, потому как отдыхал тогда в Египте, но смотрелось красиво, вот и сохранил. Эта ничего не значащая бумажка произвела немалое впечатление на стражника.

      Стражник аккуратно вернул лист, я его убрал, так же не понятно для зрителей, как и достал, просто крутнул рукой, появилась, крутнул повторно, пропала. За Пазуха она такая.

      – Откуда будете и куда путь держите, ваше благородие? – поинтересовался он.

      – Путешествую со своими братьями и сёстрами, – ответил я, визуально я слишком молод был для их отца. – Хочу постелить ваш город. А так мы с гор спустились, у нас там поместье. Мы живём на другом континенте.

      Уточнять я не стал на каком, более того, я даже не знал, как этот мир называют и как королевство где мы находимся, если мы вообще