Я попал 5. Пылающая весна 45-го. Владимир Поселягин

что те решили зацепится. Меня постоянно опрашивали, но понять интереса так и не смог. Не видел, чтобы что-то одно их заинтересовало, расспрашивали обо всём. Даже как в госпитале лежал. Ладно, не об этом сейчас. Так вот, думаю началось всё, когда мы нарвались на ложный пост. Меня остановил офицер, приказал покинуть танк и доложится. Тот капитан, я лейтенант, так что покинув машину, бойцы настороже были, и когда с другой стороны двое диверсантов взлетели на танк, я заорал:

      – Это немцы! К бою!

      И тут же согнулся от удара прикладом в живот. Экипаж успел захлопнуть люки. Впрочем, на выстрел в щель нарвались, наводчик в плечо оказался ранен, тяжёлое ранение. Танк рванул прочь, мехвод испугался, но поступил верно. Немцы посыпались с брони. Пока заряжающий остановил Певца, пока развернулись и из пулемётов прочесали, я стоял с поднятыми руками, и меня разоружив, положили на снег, и связав, закинули в машину, после чего обе «полуторки» сорвались с места. Так что запоздалые очереди из танка вслед, проблем диверсантам не доставили. Я уже потом узнал, что те двинули дальше, встретили настоящий патруль, хотя чуть не постреляли его, сообщили о похищении своего командира, наводчика уже перевязали, дальше передали раненого встречной санитарной колонне, и встали на ночёвку в мелком городке. А к обеду следующего дня добрались до полка, где их уже ждал я. Кстати, танк перегонял офицер, выделили из комендатуры того городка, и документы на перегон справили.

      Теперь что со мной было. Мы довольно долго катили на машинах, пока наконец не бросили их, загнав в лес, и выстроившись в колонну, двинули пешком по лесу. Давно стемнело, время к полуночи приближалось. Вот тут я и стал действовать. Стоит отметить что иллюзию я могу вызвать на дальности семьсот метров в прямой видимости. Понятно, что в лесу дальность эта уменьшается. Деревья мешают. Вот я и вызвал иллюзию, решив сократить число диверсантов. Я с ними не общался, кляп во рту, но слышать слышал о чём общались. Те точно были уверены, что немецкого я не знаю, видимо языка взяли, что это сообщил, а Маринин действительно его не знал, кроме расхожих слов. Хм, у нас химик в полку пропал четыре дня назад, не их ли работа? В общем, как я понял. Мой захват это не по военной надобности или приказу сверху, а скажем так, левая подработка. Личная и частная просьба одного генерала Вермахта, у которого был хороший знакомый в Абвере. Причина банальна, личная неприязнь ко мне лично. Помните того обер-лейтенанта, что я в «ИСе» пристрелил? Это младший брат этого генерала. Последний брат, из пяти, он один остался. А то что я его брата ликвидировал, тот отлично знал, наши из этого секрета не делали, более того, Политуправление армии ещё и боевой листок выпустило, как надо бить немцев. Почему диверсанты на это пошли, в разговорах не сообщалось, но меня выслеживали, это точно. Зато узнал, что идём к месту, где будет ждать самолёт, на нём меня и отправят в тыл. А я к немцам не хочу, желаю иметь чистое личное дело. Поэтому, глянул на толстый ствол сосны, в её сторону идём, и за стволом появилась иллюзия, укрываясь, с двумя ножами наготове.