Сны королевы и другие рассказы. Александра Окатова

н тобой, то удовольствия – никакого, будто исполняешь тяжёлую обязанность … К тому же у него на лице всегда маска осуждения, а всё потому, что я вот уже пятый год не могу подарить ему наследника. Он гневается и казнил бы меня, но ему жаль моих престарелых родителей. «Ты плохо стараешься, ты должна прилагать больше усилий», – сухим тоном говорит он. Но что я могу поделать, если всё моё естество противится его прикосновениям, – молодая королева печально нанизывала одно слово за другим, уединившись в густом лесу, окружающем замок.

      По привычке она выговаривала свою беду огромному могучему Буку, стоящему в некотором отдалении от остальных деревьев («будто король леса в окружении почтительно отступивших придворных», – подумалось ей).

      Лучше всего она чувствовала себя здесь, наедине с красавцем Буком. Если бы не его молчаливая поддержка, она, наверное, повесилась бы.

      Королева устроилась у подножия дерева. Матовая, с глубокими трещинами, благородного серого оттенка, кора, словно королевский кафтан, облекала ствол, а мощные корни, покрытые влажным изумрудным мхом, плавно уходили в землю, как ноги гиганта, которого враги живьём закопали в землю.

      Величественное дерево, казалось, внимало её словам. Даже неумолчный шелест гофрированных, просвечивающих на солнце листочков стих. Будто дерево задержало дыхание, чтобы лучше слышать, что она говорит.

      Царственный Бук заботливо закрывал её от ярких солнечных лучей, слушал её жалобы и изредка сочувственно вздыхал. Солнечный диск то скрывался за листьями, то выглядывал оттуда. Облака бежали по своим небесным делам, «хорошо-то как», – подумала королева …

      Толстые корни, между которых она устроилась, вдруг пошевелись (не может быть! – удивилась она). Тени листьев бродили по её лицу, словно Бук покрывал лёгкими поцелуями её лицо, шею и тонкую кожу в вырезе платья. Она нежилась в его объятиях, словно в руках ласкового молчаливого любовника. Белый-белый корень (в четыре сложенных пальца толщиной, – прикинула она) проник между её бедер («какой он гладкий!» – удивилась королева) …

      Она проснулась и долго не могла прийти в себя после этого странного сна …

      ***

      Королева вернулась в замок. Она злилась на себя и непроизвольно прятала глаза от придворных. Слава богу, король не видит её, а то бы он обязательно заметил, как томно мерцают её глаза, как сладко изгибаются припухшие будто от поцелуев губы, как ленивы и грациозны движения … («словно у кошки, стащившей свежее мясо» – тайно улыбалась самой себе королева) …

      – Приготовьтесь, – холодно сказал ей король, – я имею намерение посетить вас ночью сего дня.

      Сердце королевы сжалось (подумалось ей, будто она таким образом изменяет своему любимому Буку).

      – Ваше желание – закон для меня, – присела она в поклоне.

      – Вы переоцениваете себя: не столь моё желание, сколь обязанность, – сухо ответил король, – и … красное шёлковое платье является обязательным!

      … Королева, собрав волю в кулак, молча уставилась в расписанный пухлыми херувимами потолок и непроизвольно сжала в руках подол разорванного супругом платья – по заведённой им самим традиции. Как бы она хотела сейчас оказаться под сенью любимого бука … Внутренний взор рисовал ей бирюзовые прогалы в сияющей малахитовой листве и прозрачно-перламутровые облака, заглядывающие в них, а руки ощущали фантомную гладкость белого корня …

      ***

      Прошло положенное время, и королева разрешилась от бремени прелестным младенцем и как только смогла, пришла на свидание к Буку не одна, а вместе с сыном.

      Прижав младенца к груди, королева прислонилась спиной к стволу. Как надёжно и спокойно чувствовала она себя здесь, под защитой его густой кроны. На этот раз ей показалось, что ствол дерева вздрогнул, а листва заиграла солнечными зайчиками, и королева могла бы поклясться, что она слышит счастливый смех дерева!

      – Смотрите, король Бук, какой прелестный малыш родился у меня! Какие сильные у него кулачки, а ясные изумрудные глазки – совсем как ваша свежая листва!

      Дерево затрепетало, зашумело, и будто бы несколько капель прохладной чистой росы упало на разгорячённое румяное лицо малыша …

      По своему обыкновению через некоторое время королева задремала в тени его кроны.

      – Моя королева счастлива, – прошелестел Бук, – значит, счастлив и я. А чей это такой милый малыш? У кого это такие зелёные глазки? У кого такие сильные веточки?

      – Господин Бук, вы пошутили? Вы хотели сказать – ручки? – засмеялась королева.

      – Конечно! И корни, то есть ножи, у него тоже крепенькие! – подтвердил Бук. – Наверное, его отец очень красив!

      – Совсем как вы, – стыдливо улыбнулась королева.

      – Спасибо, моя дорогая, я рад! Но должен предупредить вас, что малыш – не совсем обычный сеянец, то есть, мальчик. Вы должны быть очень внимательны: на саженце, то есть королевиче, лежит некое заклятие: чтобы жить счастливо, он не должен влюбляться!

      – Какое странное условие, – удивилась королева, – отчего же ему нельзя полюбить кого-то всей