Крушение. К. Л. Тейлор

лицо, словно она воочию видит, как мой муж читает «Хит-мэгэзин».

      – В любом случае, – продолжаю я, – Оливер поддержал нашу идею, мы хотим поставить Шарлотте ее любимую песню. Он сказал, что видел, как в кино это помогает вернуть людей к жизни и что под любимую музыку герои выходят из комы.

      Все черты лица Эллы сияют при упоминании имени моего приемного сына. До недавнего времени она и Шарлотта как тени следовали за Оливером и Дэнни. У меня есть догадка, что эти мальчики были первыми объектами влюбленности двух девочек.

      – Правда? – Элла вскидывается.

      – Ага, – говорю я, – просто хотела спросить, не поможешь ли ты. С песней. Я не очень в теме относительного того, что любила слушать Шарлотта.

      – Понятно, что не в теме.

      Что-то в тоне, каким это было сказано, натолкнуло на мысль, что я «не в теме» относительно гораздо большего количества обстоятельств, нежели только коллекции любимых записей MP3 Шарлотты. Какие еще секреты хранит она? Чего я не знаю о ее жизни? Мне начинает казаться, что я едва ли знаю собственную дочь.

      – Итак… – я достаю блокнот из сумки. – Можешь назвать хотя бы…

      – «Кто-то вроде тебя» Адель.

      – Отлично! – я вообще-то говоря слышала об этой песне. По «Радио-2» постоянно крутят ее. – А еще какая-нибудь?

      Элла пожимает плечами в сомнении.

      – Это ее любимая, но ей еще очень нравится «Люблю, как ты врешь» Рианны и Эминема. «Деньги» Джесси Джей, «Рождена такой» Леди Гага. Мы под эти песни танцевали в моей комнате, перед тем как поехать в «Бриз» на вечеринку для тех, кому еще не исполнилось восемнадцать.

      Последние слова она проговорила бегло, как бы невзначай.

      Элла вдруг преобразилась: передо мной больше не стояла самоуверенная молодая женщина, подпирающая дверь ногой и скрестившая руки на груди с дерзким выражением на лице. Теперь она выглядела маленькой пятилетней блондинкой, такой, какой я ее помню, когда они с Шарлоттой играли во дворе после уроков в детстве.

      – Если хочешь, можешь прийти повидать Шарлотту, – говорю я, – только если сама решишь. Я могу сделать тебе пропуск в больницу. Думаю, Шарлотте было бы приятно.

      – Нет, не было бы.

      Лицо Эллы снова стало хмурым, словно упала какая-то штора, все следы прежней искренности исчезли.

      – Почему ты так говоришь?

      – Просто ей не было бы приятно, и все.

      – Это имеет какое-то отношение к Кейше? – я импровизирую, в надежде нащупать правильный путь. Элла удивляется, когда я произношу имя Кейши. – Вот почему ты так злишься?

      – Не мое дело, с кем зависает Шарлотта. Пусть делает, что хочет.

      – Но ты была ее лучшей подругой. Я уверена, что…

      – Да не была я…

      – Ты не?.. – теперь удивлена я. – Да что такое случилось?

      Элла плотно смыкает челюсти, кажется, я услышу хруст зубов.

      – Ничего такого.

      – Нет, так не бывает. Должно было что-то произойти, чтобы…

      – Я сказала, ничего такого, ясно? Просто уйдите и перестаньте меня спрашивать об этом!

      – У