Среди богов. Неизвестные страницы советской разведки. Юрий Колесников

книжка». Надо бы мне найти её! Он там значится «николаевским стрелком». Хорошо стрелял! А Пита – загубленная жизнь… Отец рассказывал, что когда полиция её арестовывала, у неё был полугодовалый сынок. Пита его никогда больше не видела. Сколько лет прошло, никто ничего о нём не знает. Исчез! Вот тебе и твои румынские бойскауты.

      – Поживём, увидим…

      Мать, видимо, не поняв реакции сына, сочувственно пояснила:

      – Своими переживаниями мы ничем ей не поможем. А чем-то другим, как следует в таких случаях, нет у нас возможности. Да и где та тюрьма, понятия не имею. А где твой отец? Помогает ли он племяннице? Да и жив ли?

      – Ничего-ничего, мам. Ещё не рассвело.

      Глава 2

      Юрий хотел сказать что-то ещё, но послышался лай соседских собак. Мать спохватилась:

      – Сегодня ж пятница! Это просик. (Так в Бессарабии называли нищих). А у нас нет ничего, чтобы…

      Юрий укоризненно посмотрел на мать, дескать, как же ничего не дать несчастному?

      – Ну, нет же, говорю! Квартирант обещал принести деньги вечером. Что я могу сделать?

      Второпях она вынула из парусиновой торбочки краюшку полукруглого хлеба:

      – Дай хоть это, раз нет ничего другого.

      Глядя на недовольное лицо сына, достала из сахарницы квадратик сахара.

      – Один? – недоумевал Юрий. – Ты что?!

      – Не могу же я поставить на ужин квартиранту пустую сахарницу.

      – Кусочка бы три, мам! Стыдно ж один…

      Мать наклонила сахарницу так, чтобы он убедился: она почти пуста.

      – Утром будешь пить несладкий чай.

      – Хорошо, – согласился он.

      – Кусок сахара дадим мы, кто-то ещё даст… В другой раз, если будет, дашь ему четыре. Думаешь, он не понимает, кто мы и как живем? Это ж не цыган, просящий подаяния. Посмотри-ка хорошенько на него. Наверное, он кем-то был раньше.

      Мимо окна, согнувшись, прошёл к входной двери старичок.

      – Скажу, чтобы не обижался, – пошла ему навстречу мать. – Он знает, когда у нас есть, мы не жадничаем. Помнишь, дала ему большой кусок коврижки, которую только что испекла.

      – Пойми, – не отставал Юрий, – стыдно, один сахарок! Всё равно, что ничего!

      Просик ушёл, и Юрий потихоньку от матери достал из сахарницы ещё три кубика сахара, но увидев, что она почти пуста, положил кусок обратно и побежал вдогонку просику.

      Но тот словно растворился. Расстроенный исчезновением старичка, Юрий остановился в недоумении: куда бы тот мог деться? И обрадовался, увидев, как из калитки дальнего соседского дома показалась знакомая сгорбленная спина с котомкой.

      Догнав просика, протянул кусочки сахара. Тот низко поклонился, но не взял. Юрий так и остался стоять с протянутой рукой и двумя кусками сахара на ладони.

      – Ваша мама дала мне. Спасибо, мой милый! – поблагодарил старичок. – Знаю, когда у вас достаток, она не обижает меня. Не обессудьте, молодой человек. У вас доброе сердце.

      Эта история с просиком и сахаром, рассказ матери о судьбе отцовской племянницы, нацистские идеи