Сияние Семи Солнц. Владимир Бату

не было официального названия. Во всю длину правой стены висели большие картины почти в человеческий рост изображавшие всех королей что правили этими землями последние две тысячи лет, под каждой из которых виднелись годы правления изображенных на них правителей. Скоро здесь будет портрет и нашего отца.

      По левой стене напротив каждого короля была картина с изображением правителя вместе с его семьей. Сотни канувших в лету прошлых поколений нашей династии недвижимо следили за нами с братом. Дойдя почти до самого конца коридора на левой стене, была картина с нашим дедом королем Джеромом нашей бабкой королевой Гизелой и нашим отцом с дядями Эриком и Брэнданом. Отец со своими братьями были очень похожи друг на друга и все трое были похожи на нашего деда. Из нас же больше всех на отца походил Сорен. Еще сегодня утром изображенный на картине отец двигался, медленно поднося книгу к глазам, а затем опускал до пояса и вновь подносил к глазам вчитываясь в написанное. Пока изображенный человек был жив картина воспроизводила небольшое движение символизирующее любимое увлечение персоны и со временем движения могли меняться. Сейчас он просто смотрел в книгу, но только его глаза уже не бегали, читая строки.

      Эти картины писались особой солнечной краской, точного рецепта я не знал, но в краску замешивалась капля крови изображенного человека затем заговаривалась молитвами священников церкви Нового Рассвета и просто выливалась на холст. В течении дня бессмысленное маслянистое пятно приобретало вид человека чья кровь использовалась для этого ритуала. По мере взросления человека менялся и изображенный образ. Не знаю, как это делали наши предки, но у нас с братьями брали кровь, когда нам исполнялось десять лет. Думаю, возраст взятия крови не был какой-то традицией, на некоторых картинах присутствовали, и совсем новорожденные дети что говорит о том, что взрослыми они так и не стали.

      На следующей картине по левой стороне была наша семья: отец и мы семеро братьев. Наших матерей на картине не было, мать Джулиана и Руфуса настояла на том, чтобы образ моей матери свели с картины, но тогда отец сказал, что и ее лик не войдет в историю нашей семьи. А мать Сорена не была вписана скорее всего по новообретенной традиции.

      Также на картине не было трех наших сестер умерших в младенчестве. Первую звали Лидия она должна была быть старше Ардена, но прожила всего две недели. Возможно поэтому отец позволял запечатлеть нас на картине лишь в десять лет чтобы образы умерших детей не причиняли ему боли. Лидия была бы моей родной сестрой и сейчас ей было бы тридцать семь. Вторую сестру хотели назвать Лоррея она была бы младше Джулиана, но старше Руфуса. Она родилась мертвой. Мне тогда было три года, и я плохо помню все что тогда происходило, но как говорил Арден отец долго горевал, а королева Лоретта срывалась на повитух и грозилась их казнить. Третью сестру родила уже мать Сорена – королева Мелиса. Она родилась недоношенной прожила два месяца и сгорела от лихорадки. Роды были тяжелыми королева Мелиса чуть не погибла сама. Я помню маленького четырёхлетнего Сорена, который очень