Хозяин Чураево. Исчезнувшие в снегах. Елена Ляпина

была сказочная. Снежинки поблескивали на верхушках елях, там, где на них попадали солнечные лучи, а внизу было сумрачно и таинственно. Маленькие елочки совсем занесло снегом, и они выглядели будто замершие гномики. Дорога ещё немного попетляла и вывела нас наконец к высоким деревянным воротам. Они были распахнуты настежь, и мы без лишней остановки въехали внутрь лесничества, обогнули длинный бревенчатый дом и припарковались недалеко от огромных лесовозов с прицепами, груженных бревнами.

      Когда мы вышли из машин, то я отметила про себя, что здесь было очень тихо, настолько тихо, что скрип снега под ногами казался неимоверно громкий. Ребята как-то все враз замолчали, с любопытством осматривая то лесовозы, припорошенные снегом; то пышные голубые ели по обеим сторонам высокого деревянного крыльца бревенчатой избы. Там, судя по выцветшей табличке, находилось управление лесничеством. На массивной входной двери было вырезано украшение – три ромба в ромбе, наверху полосы, как будто рога, а вниз полосы, похожие на ноги. Хотя, может быть, всё было совсем не так, просто со временем уже много стерлось, да и я далековато стояла.

      Дверь внезапно распахнулась, и из избы вышел мужик в шапке-ушанке, в фирменном ватнике с эмблемой лесничества и в огромных стоптанных валенках. Внимание сразу привлекла его длинная кудрявая борода с редкой сединой. Он обвел нас всех колючим взглядом и, заметив среди нас Дениса, вдруг слегка просветлел, оживился и резво направился к нему.

      – Ну, здравствуй, Денис Павлович, – с хрипотцой произнес мужик и, вынув из большущей дубленой руковицы ладонь, пожал Денису руку. – С чем пожаловал?

      Меня удивило, что этот великовозрастный мужчина, уже можно было бы сказать, что старик, так уважительно поздоровался с Денисом, назвав его по имени-отчеству, несмотря на то, что тот по сравнении с ним был пацан пацаном.

      – Здорово, Симеон Парфеныч, – отозвался Денис. – Да вот, на дачу к дяде еду, Новый Год с друзьями отметить, решили по пути к тебе заскочить за елочкой. Выдашь какую-нибудь?

      – Отчего не выдать – выдам, – махнул рукой Симеон Парфеныч, – у меня их много, этих невест на выданье, да никто не берет. Пошли, выберешь.

      Денис и Роберт со стариком пошли за елкой, остальные ребята разбрелись кто куда по небольшой очищенной от снега территории, и я тут поняла, что сейчас самое время действовать. Я осторожно обошла большие лесовозы и углубилась в лес. Далеко не стала заходить, да и оставаться вблизи было стеснительно, вдруг кто появится в ненужный момент, а оконфузиться не хотелось. Зайдя за густую ель и убедившись, что меня с дороги не видно, я наконец присела пописать.

      Стояла звенящая тишина, я не слышала голосов ребят, только шорох падающего снега. Внезапно громкий треск заставил меня подпрыгнуть на месте, я уже сделала все свои дела, застегивала джинсы, от резкого звука обернулась и стала вглядываться в лес. Казалось, что ничего не изменилось, деревья безмолвно стояли густой стеной, и вдруг какая-то темная тень проскользнула позади них, колыхнулась ветка и вниз полетел большой ком снега.

      Мое сердце ухнуло глубоко