Оттенки космоса. Дмитрий Пальчиков

мол "Ты командир, тебе и разбираться".

      – Ну что еще? – спросил я, вплывая в кабину и осекся. Девушка выглядела плохо. Лицо стало бледным, а губы посинели. Движения ее стали какими-то заторможенными. Похоже, каким бы технологичным не выглядел ее костюм, запас кислорода подходил к концу. Да и забортную "прохладу" никто не отменял.

      Я постучал указательным пальцем по суставу левой кисти, как бы показывая "Сколько осталось?". Девушка в ответ почти соединила большой и указательный пальцы, а губы ее зашевелились и по ним я отчетливо прочитал "Мало".

      – Потерпи, мы скоро! – воскликнул я и рывком отправил себя в полет к шлюзу.

      – Что там, кап… – начал было инженер, но я его перебил.

      – Муму! У нас мало времени. У девчонки кислород почти кончился и похоже гипотермия.

      – Итак делаю что могу. Тащи пока реакторы, как спаяю систему, чтоб под рукой были.

      Я молча направился в грузовой отсек. Пока толкал перед собой реакторные батареи в голове у меня родилась мысль, которую я немедленно озвучил Герасиму Андреевичу.

      – Сможешь экстренно открыть гермодвери?

      – Чтоб нас выбросило как дерьмо в канализацию? Ну уж дудки!

      – Пока мы все сделаем, девчонка окоченеет, ты же сам прекрасно понимаешь! – воскликнул я.

      – Понимаю, но ты уверен, что хочешь из-за нее так рисковать?

      – Уверен. – Без раздумий кивнул я. – Пристегнемся, чтоб не улететь. А как я примагничусь снаружи, так ты закроешь дверь и продолжишь монтаж.

      – Кислорода, итак, почти не осталось. Если сделаем так, за борт выдует порядком, – нахмурился Герасим Андреевич.

      – Там человек погибает! – Я начал закипать. Умом я понимал, что Совинов прав, но вот внутри все так и рвалось на части. Не мог я смириться с тем, что мы даем человеку умереть своим промедлением. – Ты сам сказал, накой нам эти лишние пару суток? В общем… Приказывать я не буду. По-человечески прошу – сделай как говорю.

      Инженер как-то странно на меня посмотрел. Как будто увидел что-то доселе ему неизвестное, махнул рукой и произнес:

      – Хрен с тобой, золотая рыбка. Но сделаем по-моему. Никаких экстренных выходов. По очереди открою и закрою двери. Десяток лишних секунд погоды не сделает, а себя мы обезопасим. Согласен? Тогда облачайся. И мой скафандр принеси заодно.

      Через пять минут все было готово. Мы стояли напротив герметичной двери, одетые в специальные костюмы, для выхода в открытый космос. Белого цвета скафандры, как дань уважения прошлому. Правое плечо моего скафандра украшал узор в виде красной полосы с четырьмя золотыми звездочками. Так же имелся шеврон с триколором и вышитой в углу небольшой надписью от производителя – "Заслон".

      По плану Герасима Андреевича ничего произойти было не должно, но во избежание внештатных ситуаций он пристыковался возле самого шлюза у технического щитка и вручную прикручивал провода на одну из батарей, закрепленных в специальном контейнере для аккумуляторов, который в свою очередь был пристегнут к переборной панели, чтоб он не отправился