Незабываемые истории. Рассказы. Сергей Евгеньевич Тарасов

костюм мне пришлось немного ушить вечером перед свадьбой. Я старался дома, как мог, но просидел за швейной машинкой до двух часов ночи. Пока шил и нервничал перед таким важным событием, как вторая свадьба в своей еще короткой, но напряженной и богатой всякими событиями жизни, съел несколько таблеток реализаума, чтобы быть спокойным на моей, второй, по счету свадьбе. Это и погубило меня, потом.

      Свадьба проходила у Лены, в общежитии. Я познакомился со своим тестем и тещей, мы вместе выпили по чарке, по другой, и потом я стал отключаться – всех событий этой ночи не помню, только отдельные моменты. Я не помню сам процесс регистрации, но помню, как мы с братом сидели в кафе, рядом с домом. И хорошо помню утро – сидел на кухне и ел пельмени. Недовольная чем-то Лена вытряхнула на меня полтазика пельменей, я сразу обиделся, и ушел на улицу. Где я был, и что там делал, я не помню, но проснулся в родительском доме, и сразу понял, что я совершил ошибку. Надо было ее немедленно исправить, не откладывая в долгий ящик.

      Я сел на трамвай, и поехал к своей новой жене. Собрал там все свои вещи в сумку, и предложил ей развестись. Она не сразу согласилась, ведь после свадьбы прошла всего одна ночь. Но я был настроен решительно, и не собирался жить с ней семейной жизнью, которая началась так неудачно. На время мы оставили эту тему, и я отправился в родительский дом уже вечером. Доехал до трамвайного кольца на трамвае, а так как автобусы уже не ходили, пошел пешком. Уже выпал первый снег, был небольшой мороз, и я с тяжелой сумкой шел по темной улице. Мне надо было пройти шесть автобусных остановок, и я шел медленно со своей тяжелой сумкой, накинув капюшон куртки на голову.

      Около одного перекрестка ко мне подошла молоденькая девушка, и попросила закурить. Я дал ей папиросу Беломор, и пошел дальше. До родительского дома осталось всего пять минут ходьбы, когда меня остановила целая компания подростков. Один из них попросил у меня воздуха – на сленге это означало деньги, и сразу нанес мне неожиданный удар в лицо. Я получил нокаут и свалился в сугроб. Пришел в себя через несколько минут, встал, шатаясь из сугроба, и понял, что моей сумки нет. В ней, кроме костюма, пары рубашек и золотого кольца, было несколько моих геологических отчетов, книги по геологии месторождений никеля, которые на время оставил мне оставил приятель, и все мои документы – паспорт, трудовая книжка, дипломы и удостоверения.

      Из близлежащего дома вышел мужчина, и посоветовал мне позвонить в милицию. Я с трудом до нее дошел, и рассказал об ограблении. Когда милицейский уазик приехал, я с трудом им рассказал, как и где это произошло. Описать, как они выглядели, не смог – было темно, и меня так быстро выключили, что у меня не было времени их разглядывать. Милиция, правда, задержала по горячим следам несколько парней, но это оказались не те, и потом их отпустили.

      Я пришёл домой, и потом восстанавливал всю зиму свои документы. Трудней всего, оказалось, было восстановить