Грязные Чернила. Книга первая. Лана Ива

Горло тут же заполняется едким неприятным дымом, и я начинаю кашлять.

      – Фу, мерзость какая! – хриплю я, возвращая сигарету. Во рту появляется противный привкус. Ну и что в этом может быть приятного?

      Харрис, смеясь, протягивает мне стакан.

      – Выпей, это вода.

      Я удивляюсь, что там не алкоголь, но ничего не говорю. Делаю пару глотков и становится немного легче.

      – Спасибо.

      – И часто ты любишь брать в рот всякую дрянь?

      – Уж точно не так часто, как ты!

      Лиам фыркает от смеха.

      – Один-один, крошка, – говорит он и тушит сигарету в пепельнице, после чего допивает воду.

      – Серьёзно, зачем тебе вся эта гадость?

      Он пожимает плечами.

      – Баловство, привычка, способ расслабиться, получить вдохновение.

      – Есть много других способов расслабиться и получить вдохновение.

      Я тут же жалею, что это сказала, думая, что Лиам опять начнёт шутить про секс. Его глаза вспыхивают, но говорит он совсем другое.

      – Согласен, но эти способы меня пока вполне устраивают. А ты хоть была раньше на вечеринках?

      – Да, в универе пару раз.

      – Пару раз? А что ты делала в выходные? Как развлекалась?

      Он выглядит удивлённым, даже ошеломлённым. Конечно, для него тусовки это обычное дело, для меня – ад сущий.

      – Я жила с сестрой в Чикаго, когда училась. У меня не было компании, и все свои выходные я подрабатывала бариста в кофейне рядом с универом. Либо ездила к маме. Мы готовили вкусности, смотрели старые фильмы. Если мамы не было дома, я рисовала и… Хм.

      Я замолкаю, внезапно стушевавшись. Зачем я это рассказываю? Ему такое явно неинтересно. Я не собиралась откровенничать перед Лиамом, но воспоминания о доме развязали мне язык. В груди поднимается тепло вперемешку с тоской. Я соскучилась по маме, Чипсу и Пим и с удовольствием бы их всех зацеловала сейчас.

      – Значит, ты семейная девочка, – подытоживает Лиам, и я сержусь на себя за то, что поделилась с ним личным.

      – И что в этом плохого? Хотя о чём это я, тебе меня не понять.

      – Тише, тише, крошка. – Лиам улыбается, подхватывает прядь моих волос и щекочет мне нос.

      Я чихаю, и мы оба смеёмся.

      – Я не сказал, что это плохо. Наоборот, мило.

      – И скучно.

      – Нет. Мило. Значит, ты ещё и рисуешь?

      – Да. Я была трудным ребёнком, куда родители меня только не отдавали. – Я вновь с головой опускаюсь в воспоминания, ничего не могу с собой поделать. – Отец записал меня на карате, чтобы я могла за себя постоять, потом мама отдала меня в художественную в школу. Поначалу карате мне нравилось больше, если честно. А вообще, я хотела быть как отец, когда вырасту. Заниматься музыкой, играть на гитаре, выступать и путешествовать, но, к сожалению, его талант совершенно мне не передался. Ты ведь слышал сегодня моё пение на кухне. – Я закатываю глаза, и Лиам смеётся.

      – Ну, на самом деле всё было не так уж и плохо.

      – Да знаю я, что нет у меня голоса, – усмехаюсь я и пожимаю