Места силы. Шаманские экскурсы. Том 6. Жизнь Карла Юнга. Шаманизм, алхимия, психоанализ. Олег Давыдов

книге Юнг сохранил все ценное, что выдвинул Фрейд (в первую очередь – идею, что бессознательное имеет структуру, с которой можно работать). Но отказался от того, что было всего дороже учителю, и что он так авторитарно навязывал14. Отказался от фрейдовского понимания человеческой души, основанного на еврейской традиции с ее абсурдными запретами, оборачивающимися всякого рода кафкианскими фантазиями15. Он как бы сказал себе: положим, для лечения Кафки фрейдизм очень даже подходит (тут и чудовищный Эдипов комплекс, и подавленная сексуальность, и цензурные искажения), но вот человеку иной культуры это – как мертвому припарки. Вообще говоря, такому человеку эта традиция может казаться даже весьма неприятной (хотя бы уже потому, что она чужая). Вот и Юнг чует в австрийском таможеннике «что-то гнетущее», а обстановку, с ним связанную, воспринимает как нечто сумеречное и пограничное (кстати, это фактически термины: «сумеречное состояние», «пограничная ситуация»).

      Фрейд покидает Австрию после Аншлюса. Слева от него его ученица Мари Бонапарт, справа (как тасуется колода) Уильям Буллит, первый посол США в СССР, любивший устраивать в Москве вечера, потрясавшие воображение (один из них Михаил Булгаков описал в романе «Мастер и маргарита» как «Бал у Сатаны»)

      Из сумеречной атмосферы первой части сна Юнг переносится в солнечный мир второй части, где, вместо одного «из тех, кто не может умереть» (по сути – «вечного жида»), видит крестоносца (христианина). Таможенник на границе в горах (не буду говорить о «Сверх-Я» и прочих фрейдистских категориях, сами за этим следите) проходит мимо сновидца, а рыцарь поднимается вверх по ступеням (из глубин подсознания). В двух частях сна противопоставлены две фигуры. Вот это – чужой и гнетущий «призрак покойного таможенного инспектора» (какой-нибудь Моисей на горе или даже сам бог, цензор скрижалей). «А это наше привидение», настолько привычное, что его даже не замечают. «Рыцарь и таможенник в моем сне были антиподами: призрачный таможенник, некто такой „кто не мог умереть“, безмолвное видение, и полный жизни, совершенно реальный рыцарь. Вторая часть сновидения носила в высшей степени нуминозный характер, тогда как эпизод на границе выглядел приземленным и невыразительным».

      Слева Моисей работы Микеланджело (этой статуе Фрейд посвятил специальную статью, опубликованную поначалу анонимно, последняя большая работа Фрейда также была о Моисее).

      Справа картина Эдмунда Блэра Лейгтона «Тень», 1909

      «Нуминозным» Юнг называет действие в человеке транцендентной силы. В данном случае это – никак не еврейский бог. «Встречу во сне с рыцарем из того мира я считал вполне естественной, ведь это был мой собственный внутренний мир, вряд ли имевший что-то общее с миром Фрейда». Что такое мир Юнга? Вот: «Я вырос в деревне, среди крестьян, и если чего-то не мог увидеть

14

См. главу «Преодолевая Фрейда»

15

См. Том Пятый, главу «Шаманские экскурсы. Толстой и бог Кафки»