Роковая точка «Бурбона». Анатолий Терещенко

разглагольствования подчиненного хозяин кабинета.

      – Да, сэр! Итак, исходя из анализа сводок демонстративного наблюдения за Поляковым, можно сделать вывод, что он не случайно «гуляет» по улицам нашего города. Чувствуется, что объект слежки осведомлен о нашей работе, а я бы сказал, очень хорошо знает приемы и методы подразделений внешней разведки – наружного наблюдения. Он лихо уходил из-под опеки моих парней уже несколько раз. Явно – не простую птичку прислала к нам Москва.

      – Что ж, плохо, очень плохо, когда совершенно нового в нашей стране иностранца, человека такого ранга мы теряем в нашем городе, не зная, что он делал в неконтролируемых паузах или зонах. Не обязательно учиться на боли, но боль может быть очень эффективным обучающим устройством, – несколько раздраженно, с оттенком угрозы, заметил шеф. – Постарайтесь работать с дистанции и более конспиративно. Терять таких объектов нам не к лицу. Вы, надеюсь, понимаете, что я имею в виду?

      – Да, сэр!

      – Кстати, мы получили дополнительные данные, свидетельствующие о прямой принадлежности господина Полякова к военной разведке Советов, – заострил внимание докладчика его начальник. – Отсюда работайте осторожно, но цепко, как это вы умеете делать. Спешите медленно… Храброму и вдумчивому вся земля – родина!

      – Понял, сэр!

* * *

      Находясь на службе в Нью-Йорке, майор Поляков ощутил на своем семейном бюджете, что получает несравненно больше. И в какой валюте – в долларах! Конечно, если сравнивать с теми деньгами, которые выплачивались ему на родине при работе в центральном аппарате ГРУ. Но, с другой стороны, и цены здесь «кусались», а потому товары злили многих советских граждан своей недоступностью на фоне диких соблазнов. Со временем он узнал, что его коллеги-иностранцы располагают иной зарплатой – намного выше той, что получают россияне. Выяснилось, что родное государство примерно 80 % заработанных «зеленых» просто отторгает и кладет в свой загашник. Это очень не нравилось многим, но майор затаил даже обиду, как он говорил позже, на «вороватые действия властей».