Судьба. Виктория Снежная

У нас на окраине и то фонарей было больше.

      – Попалась! – прошептал Корн, хватая меня. Я еле сдержалась, чтобы не крикнуть.

      – С ума сошел!! Ты напугал меня!!

      – Прости, не хотел, – он взял меня за талию и прижал к себе.

      Я положила руки ему на грудь стараясь отодвинуться.

      – Отпусти меня Корн! – я впервые назвала его по имени. Так странно было это делать.

      Он так же удивился и отпустил меня. Я тут же отодвинулась, увеличивая между нами пространство.

      – Что ты тут делаешь?

      – У меня для тебя подарок.

      – С чего бы? – недоверчиво посмотрела я на него.

      – У тебя же сегодня день рождение.

      – Откуда ты знаешь?

      – Я все про тебя знаю Элли. – звучит угрожающе.

      Он протянул мне небольшой бумажный пакет.

      – Давай, возьми его. – я взяла пакет и раскрыла его. Мне в нос сразу проник чудесный запах ванили с корицей. От этого я на миг закрыла глаза, вдыхая этот невероятный аромат.

      – Будешь нюхать или все же съешь? – улыбка Корна блеснула белизной в темноте. Я раскрыла пакет и вытащила ту самую булочку, о которой мечтала почти год.

      – Ты же этого хотела? – своим знанием он пугал меня.

      – Ты следишь за мной?

      – Кажется, только слепой не заметил бы, как ты каждое воскресенье проходишь мимо булочной, томно смотря на витрину.

      – Спасибо, – прошептала я растерянно.

      Он взял меня за руку и проводя до скамьи надавил на плечо сажая. Затем сам сел рядом.

      – Я не уйду, пока ты не съешь ее. Знаю я тебя. Пойдешь сейчас и отдашь ее Кристи.

      – Нет, – вожделенно прошептала я, – она моя, – Корн тихонько рассмеялся.

      – Тогда ешь её скорей.

      Я не стала возражать. Сегодня был очень тяжёлый день, и я в конце концов заслужила эту булочку. Корн, молча наблюдал, как я ем, мыча от удовольствия.

      Доев булочку, я молча сидела в раздумьях.

      – Ты всё ещё ненавидишь меня? – тихо спросил Корн.

      Что я могла сказать? Щека ещё помнила его затрещину. В животе было приятно от его заботы и съеденной булочки. Что я могла сказать?

      – Нет, – и это была правда. Я сама только в этот миг поняла, что простила его.

      – Где твоя мама? – неожиданно спросила я. Ведь никто точно не знал о Корне ничего. А спрашивать никто не решался.

      – Моя мать умерла, когда мне было три года.

      – Я и не знала. Мне жаль.

      – Ничего. Я не помню ее.

      Затем возникла тишина. Мне столько хотелось спросить у него, но я боялась. Боялась нарушить ту тонкую грань спокойствия между нами.

      – Хочешь спросить, что случилось? – засмеялся он, – Я же вижу!

      – Ну..

      – Я не знаю точно. – в секунду он стал серьёзным, и улыбка сбежала с его лица, – Многие я знаю, поговаривают, что мой отец причастен к этому. Возможно, это и так. Ее нашли застреленной ружьем неподалеку от города, в лесу.

      Я ужаснулась таким новостям. Об этом никто не знал. Я первая кому стало известно хоть что-то об этой семье.

      – Отец