Я получу твою любовь!. Анна Май

с радостью, как потерявшийся ребенок на голоса родных. Однако уже спустя пару шагов мое воодушевление исчезло: господи, какой мат! Даже в России не часто испачкаешь уши в таком дерьме. Мне было страшно идти к разговаривающим так, но я пересилила себя. Оказалось, возле выхода на улицу не уголовники, а молодые парни. Их глаза, пустые как пуговицы, смотрели как бы сквозь меня. Нарки?

      – Привет, вы не из «Горбушки»?

      – Не имеем к ней отношения, – они уставились на меня настороженно.

      – Понимаете, она закрыта, хотя…

      – Закрыта? Тогда прошвырнемся по Вателу как всегда? – перебив меня на полуслове, спросил своих приятелей один из парней. Словно меня тут нет. Пролетающая мимо муха и то вызывает больше интереса! Его дружбаны также смотрели на меня, как на пустое место, как будто я прозрачная. А я была так ошарашена своей первой долгожданной встречей с соотечественниками, что оцепенела. Парой секунд позже один из парней, угрюмо пялясь на меня, будто я представляла угрозу, принялся подгонять своих приятелей: – Ну, пошли!

      Вот тебе и первая встреча с земляками! Первая? Да нет уже – первая была с матерью моей сослуживицы, та попросила несколько книжек передать. Так вот эта Евгения Васильевна при встрече даже не сказала «спасибо» что я перла эти тяжелые книги на себе и за свой счет! Я этой мадам предложила вкусняшки, пирожки и печеньки, я их тогда как раз только что испекла, аромат стоял на весь дом, Роберто с Джошем и Майком были в восторге – но Евгения отказалась. И смотрела волком, вернее, с эдаким брезгливым презрением. Словно помоями поливала взглядом и голосом! За что? Я же ей ничего плохого не сделала! Наоборот! С ее дочкой у нас хорошие отношения: мы не подруги, но порой с удовольствием болтаем за обедом. Я думала, ее мать такая же милая и поможет мне здесь понять что к чему. Но нифига подобного: Евгения общаться не хотела и поспешно ушла.

      Роберто говорил, итальянцы очень поддерживают друг друга по всему миру. И в РФ, сколько я себя помню, вокруг вечно твердят как русские гостеприимны, отзывчивы и добросердечны. В России про самих себя так принято считать. Но хамы в метро или мои соседи – это ведь тоже россияне. Только черта с два они кому-нибудь помогут! Вот нагадить ближнему, даже ни за что – это с превеликим удовольствием. Просто чтобы раздражение сорвать! Мое настроение вдруг стало свинцово-серым, как закрывшееся тучами небо. Я хотела поехать в еще один русский магазин, потом посмотреть Лондон, но сейчас я была не в силах пока что снова видеть русских. Что касается прогулок, я промокла и закоченела на ледяном ветру пока бежала к метро. Раз погода здесь меняется каждые полчаса, завтра стоит взять свитер и зонт, даже если утро будет теплым ясным. А сейчас лучше домой, к Роберто. Только он меня бережет и понимает! Кажется, в Америке есть поговорка: дом там, где твое сердце. Вот именно!

      Сердце не врет!

      После ужина Роберто опять предложил помыть посуду, раз я готовила. Я пошла наверх учить английский. Через час спустилась: захотелось пить.

      – Have you decided to hide from English? – улыбнулся Роберто. Я не знала,