Реквием по иному миру. Павел Георгиевич Чагин

хотели со мной поговорить?

      – Да, Шон, всего несколько вопросов.

      – О, не стесняйтесь, я изголодался по общению. И, если можно… называйте меня Лис. Знаете ли, передергивает от собственного имени. Что-то вроде синдрома.

      Риган кивнул.

      – Спрашивайте, – улыбнулся Лис, обнажив клыки.

      – Разговор о мутациях, – Гайсин перешел сразу к делу. – Видите ли, перед Марсом мы посетили орбитальную станцию на Плутоне. В подробности вдаваться не стану, но там случилась такая же трагедия. С одной только разницей – погибло командное судно.

      – Прискорбно слышать…

      – Сначала вспышка, потом перерыв в семь суток, и стремительная мутация. Вы, непосредственный участник событий, как-то можете это объяснить?

      Лис с интересом оглядел стол, и налил чай в кружку.

      – Знаете, я не первый год занимаюсь селекцией и генетикой, как практик. За прошедший год было время изучить и теоретические труды, и чужие записи… Я усвоил колоссальный объем материала. Прием вручную, так сказать. Нейронное обучение, в виду обстоятельств мне не было доступно. И вот что я вам скажу, господа: объяснения этому нет! Я видел причину, видел симптомы и видел следствие. Иначе как чудом я это объяснить не могу. Вы слышали когда-нибудь о проклятиях?

      – Ну, это уж совсем из цикла сказок про черную магию, – усмехнулся Риган.

      – А я изучил и этот вопрос, с точки зрения материалиста.

      – И к чему пришли?

      – Вы посчитаете меня сумасшедшим и отправите в стазис до конца дней, если я это озвучу. Но, поделюсь догадкой, если хотите. Она не имеет практического подтверждения, так, на уровне интуиции и наблюдений.

      – Мы слушаем… – Гайсин перестал размешивать сахар и сосредоточил внимание на Лисе.

      – У меня такое чувство, что мутации не случайны. И течение их зависит от человека. От его характера, поведения, ценностей, если уж на то пошло.

      – Поясните? – абсолютно серьезно попросил Гайсин.

      – Помните я говорил про барана? Мой прямой начальник при жизни был упертым, новое воспринимал в штыки, и все в этом духе. А наш бухгалтер всегда была в курсе событий, так сказать сидя в своей паутине, и дергая за ниточки. Плела интриги, выжимала соки из людей. Я готов поклясться, что внешность каждого из моих коллег соответствует поведению.

      Лис замолк. Советник, пережевывая слойку с повидлом тщательно обдумывал его слова. Риган следил за этим с интересом, и не спешил с выводами.

      – А как вы объясните разницу между вашим состоянием и состоянием остальных коллег?

      – Вы знаете, я почти уверен, что все дело во времени. Ведь я сам испытал и стресс, и приступы агрессии, и депрессивное состояние. Были моменты помутнения рассудка, когда я ничего не помнил, и тело не слушалось. Вы не представляете, как долго я привыкал к этим ушам и носу! Невыносимое количество лишних звуков и запахов… Однако, на вторые сутки все как рукой сняло.

      – Период адаптации? – удивился Гайсин.

      – Точно! Уверен, если бы персонал станции был изолирован, как я, бед бы случилось меньше.

      – Но,