Выживут только волшебники. Людмила Клемят

до перехода…

      Как-то странно в последнее время складывается жизнь. Самым правильным решением оказывается сидеть и ждать, что наступит что-то ужасное. Но, похоже, на этот раз ждать осталось недолго…

      Словно подтверждая его правоту, дверь открылась. В камеру вошел высокий блондинчик. Это, наверное, и есть тот самый Свентр. Ну да, он в последнее время крутился возле Аэрис. В руках у него была коробка с торчащими из нее проводами. Можно было и не спрашивать, что это. Следом вошла бледная как смерть Мата. Казалось, с утра она постарела еще лет на десять…

      Кир попытался подняться с матраса – и не смог. Он снова попытался. Тело его не слушалось. Нет, он трижды, четырежды идиот! Бутерброды! Что-то она туда подложила. И теперь Кир отлично осознавал, что вокруг происходит, но даже пальцем пошевелить не мог. Приплыли…

      Блондинчик поставил прибор рядом с матрасом и наклонился над Киром:

      – Ну здравствуй! – в его голосе слышалась издевка, – будем знакомы? – он протянул руку.

      Кир с удовольствием двинул бы его по физиономии, но руки не слушались.

      – Да пошел ты!

      Ого, а говорить он может. Интересные у них тут лекарства. Ну да, у ментотерапевта наверняка есть доступ и не к таким изобретениям.

      – Прекрати, – резко сказала Мата блондину. – Отойди и не мешай работать.

      Похоже, что сообщник ей совсем не нравился. Да и то, чем она сейчас занималась, тоже.

      – Может, ему руки связать? – было видно, что блондинчик уходить не хочет.

      – Не нужно. В ближайший час он будет неподвижен, а потом… – Мата помрачнела. – Не мешай!

      Тот нехотя отошел в сторону.

      – Просто назови координаты, – с Киром ментотерапевт говорила не так резко. В ее голосе даже слышалось сочувствие. Впрочем, это могли быть и какие-то особые профессиональные приемчики. – Скажи. Пока ты еще можешь говорить. И ничего страшного не случится.

      Кир молчал. Мата вздохнула.

      – Ты знаешь, что это? – она кивнула на прибор.

      – Ментоскан, – ответил Кир.

      А что, пусть понервничает. Брови Маты взметнулись вверх.

      – Да, – она смотрела на него удивленно. – Хорошо, что ты знаешь. С его помощью я смогу просмотреть твои воспоминания. Вчерашние – это не так уж и трудно. Но интенсивное исследование может повредить твой мозг. Ты это понимаешь?

      – П-понимаю, – проговорил Кир.

      – Для всех будет лучше, если ты скажешь сам, – в голосе Маты теперь слышалась чуть ли не мольба.

      Кир молчал, и ментотерапевт со вздохом начала крепить проводки на его голове. Последний она присоединила к планшету.

      Нужно думать о чем-то другом. Например, вспоминать доказательство теоремы Брама. Кир сосредоточился – и цифры ровными рядами и столбиками стали проноситься перед внутренним взором.

      Мата нахмурилась и повернула ручку прибора.

      Сквозь цифры вдруг явственно проступили черты профессора Шерна. А затем лес, избушка, лицо магика, тетрадь… Кир зажмурился и постарался вспомнить Аэрис. Такой, какой