Сафари на гиен. Наталья Александрова

и про детей, и про учителей, и про директора.

      Справившись у секретаря, как зовут нянечку, Сергей спустился на первый этаж. Перемена кончилась, и в раздевалке наступила блаженная тишина.

      – Прасковья Лукинична, вы где?

      – Чего кричишь? Тут я, заходи! – Из закутка выглянула бойкая сухонькая старушка весьма преклонного возраста.

      Сергей представился, предъявил свое удостоверение.

      – Да знаю я, что ты из полиции, видно по тебе.

      Ого, бабуля-то физиономистка!

      – Ну, Прасковья Лукинична, раз от вас ничего не скроешь, то давайте побеседуем откровенно. Женщина вы, я вижу, наблюдательная, умом не обижены, свое мнение у вас имеется, вот и изложите мне все, а я послушаю.

      Сергей огляделся и нахально добавил:

      – Чайку вот могу выпить, если нальете.

      Тетя Поля было нахмурилась, но потом налила ему чаю в красивую кружку с петухом, подвинула печенье.

      – Я уж говорила, вечером накануне завуч просила меня цветы поставить в вазу пораньше.

      – А завуч поздно ушла?

      – В девятом часу, после педсовета еще задержалась.

      – Нормально завуч выглядела, не расстроенная была?

      – Вот я тебе скажу, хоть и нехорошо про покойницу, но от нашей директрисы люди в нормальном виде не выходят.

      – Что, крута очень была? Разносы учиняла?

      – Да нет, никогда не кричала, так все спокойно, тихим голосом, да такое скажет, что человек не в себе.

      – И вам попадало?

      – Ну, я человек маленький, сижу себе тут, сторожу, станет директор с нянечкой связываться. А вот учителям да детям – ох! Ребята ее так и звали: наша кобра очкастая.

      – А чем же учителя-то ей не угодили?

      – По-разному. С Аллой у нее на почве учебы разногласия были. Алла хотела тех детей принимать, кто хорошо учится, обучать их по специальной программе, ну ты у нее сам спросишь. А наша-то все на показуху нажимала, чтобы школа была побогаче, вид чтобы был. Ну и стала детей принимать за деньги, – тетя Поля серьезно посмотрела на Сергея, – спонсорская помощь называется.

      – Тут был случай буквально на той неделе. Привел папа девочку в седьмой класс, они, видишь, в наш район переехали, и он хотел ее в приличную школу определить. Алла с ним побеседовала, оценки у девочки все пятерки, она и говорит: берем, мол.

      А на следующий день директриса узнала, так давай шипеть на Аллу и на родителей! Уперлась, не возьму и все, говорит, мест нету, а вы, заявляет, к нам не по микрорайону. Скандал был жуткий! Папаша этот-то орал – не имеете, говорит, права! А директриса отвечает, что, мол, она здесь хозяйка, и как сказала, так и будет. Так Алла потом у меня здесь плакала, говорит, что меня она перед всеми шпыняла, это ничего, я привыкла, а перед людьми стыдно, что пообещала им.

      – Когда это было?

      – На той неделе, а в какой день… смотри-ка, выходит дня за два до убийства нашей-то!

      – Очень интересно. Я потом адресок у Аллы Константиновны выясню на всякий случай.

      – Да что ты, на папашу того думаешь? Он, конечно,