Портреты и прочие художества. Вячеслав Малежик

чего трудного? Нож под лопатку – и готово… Ты мне его подержишь, ма?

      И они отправились «на дело». Пошли и мы: я, сестра и два наших двоюродных брата. Боров обитал в загоне скотного двора, основную часть которого занимала корова. Все зрители, пройдя по стеночке, чтобы не вляпаться, заняли места в «партере».

      Бабушка и «палач» зашли в загон к поросенку. Что мы чувствовали? Да скорее всего любопытство – с поросенком мы почти не общались и, когда оказывались на «дворе», ни разу не смогли поймать его взгляда. Борька был не любознателен, а может, скромен и глаз своих на нас не поднимал. И вот все готово: бабушка дала ему хлебушка с солью и чесала его за ухом. Борька блаженно закрыл глаза, а отец коварно прицелился… Отзвучала барабанная дробь, зрители замерли, и отец нанес кинжальный удар… Но отсутствие опыта, отсутствие целкости, секундное волнение… Не знаю, что, но удар пришелся не под лопатку, а в нее самою… Мне кажется, что я услышал звук от соприкосновения ножа и кости. Борька завизжал от боли и от людского коварства и, сметая бабушку и отца, вырвался из загона на территорию нашей коровы Дочки и, как дрессированная лошадь, начал наматывать по хлеву круги.

      – Ну, сделай же что-нибудь! – закричала теща, бабушка и кормилица нашего Борьки, да и наша кормилица.

      Отец отложил нож и со всей решимостью вышел на поединок. Поросенок, поднимая на поворотах море брызг, пролетел мимо отца. А когда он мимо нашего «пикадора» пролетел во второй раз, отец, неожиданно для нас всех, а может, и для самого себя, бросился, как футбольный вратарь, в ноги к прорвавшемуся нападающему. Нет, даже не так… Американский футбол – игрок нападающей команды ушел в отрыв, и сейчас ему удастся приземлить мяч в зачетном поле, и тогда игрок защищающейся команды в отчаянном броске под ноги атакующему пытается спасти положение. Но наш боров оказался проворнее Ефим Ивановича и, прорвав оборону противника, вырвался на волю. А отец смешно растянулся в этом… ну, в этом, чем еще поля удобряют. Но смеяться было некогда, да и нельзя – влетело бы… И вот боров, истекая кровью, отрывается от своих палачей, стремясь уйти на оперативный простор. Я до этого никогда не видел, как мой отец бегает, – ну не занимались мы вместе спортом, а всякие там «Папа, мама и я – это дружная семья» еще не придумали.

      И вот отец бежит за Борькой, за ним целая вереница ребят и девочек. Я думаю, что если бы сняли фильм по этому непридуманному сценарию, успех был бы не меньшим, чем у фильма «Пес Барбос и необыкновенный кросс». Почему-то запомнилось, что отец бежал прихрамывая. Может, это была свежая травма после его героического броска, не знаю… Но Борька, который тоже не занимался спортом, а еще лишенный органов, отвечающих за мужественность и спортивный дух, вскоре выдохся. И мы его настигли, и отец обнял его, а мы какую-то веревку привязали к шее «смертника» и привели его к дому.

      – Не, ма, не буду я его резать, ну его к черту.

      И Борька пошел к себе «на место», а отец пошел на пруд отстирывать себя и свои впечатления. И поросенку была дарована жизнь – как в средние века, казнь дважды не совершали.

      А