Шиша. Тринадцатая кукла. Полина Луговцова

аккуратно расставленными по всему периметру. Окна прикрывали воздушные занавески, в салфетницах белели свежие салфетки, на стенах красовались постеры с изображением белокрылых яхт и речных пейзажей.

      Справа зал перегораживала стойка выдачи блюд, позади которой суетился, сильно ссутулившись, какой-то человек с косматой шевелюрой. Повернувшись на звук открывшейся двери, он мельком глянул на них из-под лохм, свесившихся на лицо, и бросил, продолжив заниматься своим делом:

      – Располагайтесь! Все почти готово.

      Это прозвучало очень заманчиво. Боня подумала, что, наверное, тысячу лет не ела нормальной горячей еды, ограничиваясь перекусами.

      Маманша, не снимая куртки, села за ближайший к стойке столик, сложила на нем руки и деловито сцепила пальцы в замок.

      – У нас гостья! – крикнула она в спину косматому мужчине, а повернувшись к Боне, сообщила: – Это Друид. Он не очень любит гостей, так что вряд ли составит нам компанию. Но это и к лучшему. Собеседник из него никудышный.

      Словно прислушиваясь, Друид повернул голову, и в просвете между космами блеснул его горящий любопытством глаз.

      – Ничего, со временем он привыкнет, – добавила Маманша, и Боня вскинула на нее удивленный взгляд.

      – Со временем? – переспросила она, думая о том, что не собирается надолго задерживаться здесь (как и в целом на этом свете).

      Маманша пожала плечами:

      – Ты ведь не вернешься к своему «художнику»? – скорее утвердительно, чем вопросительно произнесла она, намекая на синяк у Бони под глазом.

      – У меня мама в Америке, – сама от себя не ожидая, заявила Боня. – И я скоро улечу к ней, – добавила она уже более уверенно.

      – Ну и отлично. – Маманша покивала. – А пока не наступит это «скоро», можешь пожить у нас. Места здесь полно, сама видишь. Все удобства есть: вода, свет, тепло. И даже охрана. Правда, Страж еще не знает про тебя, но он мужик нормальный, не прогонит, думаю.

      Появился Друид с подносом, на котором дымились две тарелки с едой и две кружки с чаем. Оставив свою ношу у них на столе, он исчез так быстро, что Боня не успела разглядеть его лица. Но она заметила, что Друид был далеко не юным, хотя и явно моложе Маманши. Наверное, по возрасту он годился Боне в отцы.

      Проводив взглядом сухощавую невысокую фигуру Друида, облаченного в камуфляжный костюм, поверх которого был надет фартук, Боня повернулась к Маманше, и ее взгляд пронзил пустоту. Оказалось, что Маманша пересела за соседний столик, захватив с собой свой ужин. Она расположилась спиной к Боне и, судя по чавкающим звукам, уже приступила к трапезе. Словно почувствовав на себе изумленный взгляд Бони, Маманша пояснила, не оборачиваясь:

      – Во время еды мне приходится снимать очки и маску, а я слишком страшная, поэтому всегда ем отдельно, чтобы не портить никому аппетит.

      – Но я не… – собралась возразить Боня, но Маманша перебила ее.

      – Это не обсуждается. Ешь! Тебе еще свою комнату прибирать.

      От