Вот и встретились вновь. Татьяна Правда

отцу, вздумалось жениться, я не то, чтобы против был, а, как то мне, всё-таки, не по себе стало, мачеха, этого мне только не хватало, да ладно бы одна. Так нет, с дочкой. Сколько ей тогда? Четырнадцать вроде было.

      Когда он сообщил мне эту "радостную" новость, я промолчал, только поморщился. Вот это влип!

      Это не ускользнуло от отца, он посмотрел строго на меня.

      – Сын, даже если тебе не нравится, что я женюсь, это моего решения не изменит, Маша и Таня будут жить с нами, не хочешь общаться с ними не общайся, но и недовольства своего не показывай.– Предупредил меня отец и добавил тихо.– Пойми сын, ты взрослый уже, должен понимать, мне, как то, свою жизнь, заново налаживать надо.

      – Да, мне, всё равно.– Сказал я, хотя на душе кошки скребли, на фига они мне здесь. Я привык жить так как хочу, мальчик, семнадцать лет, у меня есть девочка.

      Та самая Валя, которая на всё согласна, ровесница, смазливая на лицо, всё при ней, а что ещё пацану разбалованному надо.

      – Делай как знаешь.-Я любил своего отца, желал добра ему, только вот моя, жизнь вольная, дала трещину. В виде двух дам.

      А, именно, мачехи и "сестрёнки", ну, что ж, деваться некуда, посмотрим, что за "птицы", эти новоиспечённые родственницы. Маша и Таня. Может, не так уж всё и плохо, а я, накручиваю себя.

      Мария Васильевна, так зовут мачеху, очень даже симпатичная женщина оказалась , ухоженная, характер тоже неплохой, ко мне хорошо относилась, а вот дочка её. Да! Это отдельная тема. Умора. Без смеха тут, ни один день не обойдётся. Весело будет, решил я, с такой родственницей.

      Она и прожила-то у нас месяца три, наверное. Как можно, в четырнадцать лет, быть такой бочкой, понять не мог, как хомяк, жир с ушей того гляди капать начнёт. Ох и поиздевался я над ней тогда. Дурак. Позже узнал, что полнота у неё, от каких то таблеток, которые принимала из-за болезни, сердечной вроде.

      Сейчас вспоминаю, самому стыдно. А тогда, повод для насмешек и приколов.

      – Ты вёдрами, что ли, жрёшь? Отчего такая?– Смеялся я над ней, когда никто не видел.– Ну и ряха у тебя, ха-ха-ха, щёки как у хомяка. – Ржал, как придурок последний.

      Девчонка смотрела на меня испуганно, уходила в свою комнату, сидела там, пока тётя Лида не позовёт её. Кстати, ела она мало, а я не понимал, почему она такая, ночью, что ли, хавает? Думал.

      Семнадцать лет мне, а ума, наверное, меньше чем у неё, четырнадцатилетней было. Где ты теперь, Танька Авдеева? Всё, в Екатеринбурге своём?

      – Слушай, а ты сколько весишь? За сотню перевалило уже?– Это Валька, подруга моя, спрашивает, мы вместе с ней издевались над Танькой. – Смотри, не увлекайся чревоугодием, а то и за тонну перевалишь. Интересно, как себя ещё носишь?

      Заметив слёзы на глазах сводной, я толкнул Вальку слегка.

      – Больше вешу, если сейчас упаду на тебя-придавлю.– Сказала Таня.

      Мы рты открыли.

      –Ты смотри, она ещё говорить умеет, а мне казалось-немая. Толстая, немая. Или это, ты только с Эдиком не оговариваешься? Влюбилась поди.– Не унимается Валя.– Смотри я ревнивая, глаза выцарапаю. Не заглядывайся сильно на него, не подвергай себя опасности.

      – Хватит.–