Прощению не подлежит. Надежда Голубицкая

то через пять минут я бы вызвала службу спасения, – сказала она вместо приветствия.

      А потом в недоумении оглядев мое темное тихое убежище, она добавила:

      – Что тут у тебя творится? На носу праздник, а у тебя словно в склепе.

      Она шагнула к окну, решительно распахнула шторы и повернулась ко мне, уперев руки в бока. Я не выдержала ее изучающего взгляда и пробормотала:

      – Я заболела, от света болели глаза и голова, вот отсюда и этот полумрак.

      – Лили, я знаю причину твоей болезни и понимаю как это все тяжело.

      Она посмотрела мне прямо в глаза и на ее лице мелькнула тень сочувствия, которую она сразу же прогнала и решительно добавила:

      – Да, я понимаю, это мучительно больно, но нельзя же так. Ты только посмотри на себя! Где та прежняя Лили, которую я знала? Она бы ни за что не показала свою боль и уязвимость, она бы смеялась, шла дальше с гордо поднятой головой, а не пряталась от бед, словно улитка в своей раковине. Очнись, подруга! Не позволяй сломать себя! Вернись к своей привычной жизни и покажи им обоим кого они потеряли, замечательную женщину и верную подругу.

      – Жюли, я не могу, у меня нет сил, – еле слышно произнесла я.

      – Ничего, мы их найдем, – не оставляла меня в покое подруга. – И для начала ты отправишься в ванную и приведешь себя в порядок, а то на тебя смотреть страшно, а я пока приготовлю тебе нормальный завтрак. А потом мы вместе отправимся в клуб встречать Новый год.

      С первыми двумя пунктами я согласилась, а вот от клуба отказалась. Мне еле удалось выпроводить Жюли, не позволив остаться со мной и заверив, что у меня все будет хорошо. Сначала я решила позвонить сестре, у нее там, в далекой Австралии, приближался Новый год. Мы весело вспоминали детство и болтали бы, наверное, еще пару часов, если бы не Лукас, который капризно напомнил, что их ждут друзья на пляже и что они рискуют все пропустить. Пришлось заканчивать разговор. И вот теперь со мной только этот блокнот, которому я могу все доверить. Но как ни странно с каждым написанным словом мне действительно становится легче, словно тот темный сгусток боли в душе выливается черными чернилами на белые листы, уменьшается и вскоре, я надеюсь, совсем исчезнет и я снова смогу жить полноценной жизнью.

      Софи вспомнила тот разговор с сестрой, она изводила ее своими шутками, заставляя смеяться до слез. Она даже ничего не заподозрила, лишь поинтересовалась, почему Лили так похудела. На что та заявила, что решила тоже быть стройной и села на диету.

      «Ах, сестренка, если бы ты хоть словом обмолвилась, если бы сказала, что тебе нужна помощь, я бы все бросила и прилетела. И может тогда ты была бы все еще здесь», — с грустью подумала Софи, снова принимаясь за чтение.

      3 января 20.. г.

      Сегодня ужасно тяжелый день, мой первый выход в свет, после добровольного заточения, а усугубляет все то, что я работаю в одном офисе с Аннет. Мне придется не только с ней встречаться, но и работать в паре над общим проектом, так как шеф, зная нашу