Азовская альтернатива : Черный археолог из будущего. Флибустьеры Черного моря. Казак из будущего. Анатолий Спесивцев

волчью стаю на привале. Все её члены заняты своими делами, никто на пришельца не обращает внимания, но стоит чему-то случиться, от него в миг не останется ничего, кроме самых крупных костей скелета и обуви. Обгрызенных.

      Подтверждением такого мрачного впечатления послужили два окровавленных и, сразу видно, до предела измученных человека, привязанных к задам двух стоящих рядом телег.

      – Это кто?

      Иван от вопроса скривился, будто уксуса вместо горилки хлебнул.

      – Содомиты. Три дня назад их застали за стыдным делом, теперь вот таскаем за собой, казнить некому.

      – А что с катом случилось?

      – Каким катом? Среди лыцарей ката не может быть!

      – Э-э… а кто же тогда их казнить будет? Или так и будете таскать за собой, пока не помрут?

      Иван объяснил Аркадию, что преступников у них казнят другие преступники. Вот кто-нибудь проштрафится по-крупному, он и казнит содомитов. Повесит их или на кол посадит. Обычно пойманных на однополой любви в Запорожье вешали. И будет ждать, когда появится следующий претендент на повешенье или присаживание на кол. Впрочем, на кол сажают или в воде топят редко.

      Аркадия такая решительность в борьбе с неправильной ориентацией весьма впечатлила.

      – Слушай, ты мне сегодня краткий курс о законах запорожцев прочитай, чтоб невзначай в неприятности не влипнуть.

      Иван явно встревожился.

      – Ты, что… тоже… этим грешишь?

      Аркадий не сразу понял, что скрывается под словом «этим», очень уж устал и был озабочен, но когда сообразил, поспешил успокоить собеседника.

      – Да нет! Содомией не грешу и отношусь к ней крайне отрицательно. Но у вас ведь не только за это казнят? Ты уж перечисли мне, пожалуйста, чего нельзя делать ни в коем случае. – Аркадий невольно оглянулся на несчастных. – Да и этих казаков, честно говоря, жалко. Там ведь, как я понимаю, не было насилия. Казнить за это, по-моему, перебор.

      – Пе-ре-бор? Почему – перебор? Чего перебор?

      Пришлось Аркадию объяснять карточный термин.

      – Мне их и самому жалко, особенно старшего, Охрима Впрысядку. Хороший казак, не раз в походы ходил, нигде за спинами товарищей не прятался. И какой бес его соблазнил на это?..

      – Неужели ничего нельзя сделать?

      – Э-эх! Ничего. Судьба. Считай, они уже мёртвые, в аду обретаются. В другое время, может, мне Охрима удалось бы спасти, но не сейчас. Наказной атаман… чтоб ему!.. меня сильно не любит и моего друга в живых не оставит.

      – А может, он за свои заслуги перед православием не в ад попадёт?

      – Содомиты все на адские муки обречены! – Ни мгновения не сомневаясь, ответил Иван. – Так в Библии записано.

      Аркадий спорить не стал. Учился он ещё в советской школе, рос в интеллигентной семье, о посмертной судьбе и её зависимости от поступков человека его познания были крайне скромными. Выходец из двадцать первого века к вопросу содомии (наверняка и многим другим) относился иначе, при всём его отвращении к типам наподобие